Пруд гиппопотамов

Мне не требовалось разъяснять, почему он направился туда. Гробница принадлежала Тутмосу I, отцу царицы Хатшепсут, но Эмерсона их связь не интересовала. Это была самая ранняя королевская гробница в Долине – сооружённая несколькими поколениями позже, чем наша, но ближе к ней по времени, чем любая другая. По размерам она была намного меньше, чем длинные, тщательно продуманные усыпальницы более поздних периодов, и я поняла, что творится в голове у Эмерсона. Поскольку наша могила сооружена раньше, чем эта, она может быть устроена так же просто. Если так, заблокированный дверной проём в основании лестницы, которую мы видели, мог привести прямо в погребальную камеру.

Остальные собрались вокруг саркофага. Гертруда стояла в головах, склонив голову и сложив руки. Я заметила, что богиней, изображённой на этой части саркофага, была Нефтида[183] – не более прикрытая, чем Исида, поскольку обе дамы обычно изображаются в очень скудной, плотно облегающей одежде.

После изучения саркофага и перевода надписей (хотя никто не просил его об этом), Рамзес присоединился к отцу у стены.

– Её украшала расписная штукатурка, – догматично заметил он.

– Хм-м, – отозвался Эмерсон, идя боком и держа свечу близко к поверхности.

– Повреждена водой, – объяснил Рамзес Нефрет, подошедшей посмотреть, чем они заняты. – Комнаты часто затапливало. Поэтому с гробницами, расположенными у подножия скал, возникают трудности; можно было бы предположить...

– Хм-м, – сказала Нефрет вслед за Эмерсоном.

– Вы ещё не всё осмотрели? – нетерпеливо поинтересовался Сайрус. – Здесь нет ничего интересного.

Мне пришлось хлопнуть Гертруду по плечу, прежде чем она пробудилась от своей задумчивости – или медитации, или молитвы, или чем бы это ни было. Она повернулась ко мне с особенно глупым взглядом.

– Это прекрасно, – выдохнула она. – Увидеть Её здесь, в этой обстановке; воздух пронизан Её присутствием, силой веры.

– Если, говоря о «Ней», вы имеете в виду Исиду, – заметила я, – то выбрали не ту богиню. Это Нефтида. Исида находится у подножия саркофага.

Гертруду это не смутило.

– Она проявляет себя во многих формах. Всё есть Она. Она есть всё.

– Да неужели? Идём, Гертруда, или мы останемся в одиночестве.

– Но ведь я здесь, – заявил Сайрус. – У меня есть рука для каждой из вас, дамы.

– Это не оставит вам руку для свечи, – ответила я. – Позаботьтесь о мисс Мармадьюк, Сайрус. Я пойду с... Эвелиной?

Она уже ушла – не знаю, с кем, но не с мужем.

– С Уолтером, – закончила я. – Могу ли я опереться на твою руку, дорогой?

Не то чтобы я в этом нуждалась. Однако пристыженный взгляд указывал на то, что его хрупкое мужское эго требовало некоторой поддержки, и я с удовольствием предоставила её. Мы были последними, кто поднялся по лестнице, после чего тьма снова заполнила пустынную заброшенную комнату.

По предложению Рамзеса, разделяющего интерес отца к мумии (я бы добавила, в преувеличенной степени), мы подошли к могиле Аменхотепа II, обнаруженной только в прошлом году. Как и в Королевском тайнике в Дейр-эль-Бахри, в ней находились останки фараонов и королев, вывезенные из собственных гробниц на сохранение. Королевские останки были недавно вывезены в Каирский музей, за исключением тела самого владельца гробницы. Он по-прежнему лежал в открытом саркофаге и, естественно, привлекал всё больше мерзких зрителей. Неподобающее зрелище: сохраняющееся достоинство закутанного тела, иссохший венок, лежавший на груди – в окружении болтливых, потных, любопытствующих зевак. Кто-то с претензией на юмор грубо шутил, а другие капали свечным воском на мумию. Я поторопилась увести Эмерсона.

Мы отступили в соседнюю комнату, где находилась одна из самых любопытных достопримечательностей Долины. Помимо закутанных и вытащенных из гроба королевских мертвецов, в гробнице находились ещё три мумии. Они лежали там, где их нашли, обнажённые и безымянные. Двое были изуродованы древними грабителями гробниц и выглядели не очень симпатично, хотя далеко не настолько ужасно, как наша безымянная мумия. Одна, женская, сохранила следы красоты. Её длинные тёмные волосы лежали вокруг головы.

Конечно, Рамзес уже находился там и склонился над мумиями. Рядом стояла Нефрет, и когда мы вошли, то услышали замечание Рамзеса:

– Техника мумификации, несомненно, относится к временам Восемнадцатой династии. Посмотри на разрез.

Нефрет последовала совету, её лицо чуть ли не касалось отталкивающей поверхности мумии. Эмерсон усмехнулся. (Самые необычные вещи приводят его в хорошее настроение.)

– Я рад, что вы оба усердно учитесь, – сказал он. – Ты сделал какие-либо выводы, Рамзес?

– Что касается возможной личности этих мертвецов, ты имеешь в виду? – Рамзес задумчиво провёл пальцами по подбородку. – Я полагаю, что пожилая женщина является великой Хатшепсут.

Нефрет слегка вскрикнула от интереса и встала на колени, чтобы осмотреть тело поближе.

– Могут ли молодые люди быть её детьми?

– Невозможно определить, – сказал Рамзес. – И нет больше оснований полагать, что это Хатшепсут, чем любая другая королева того периода, чья мумия ещё не найдена.