Прусское наследство

Алексей Петрович усмехнулся и замолчал, внимательно осматривая в подзорную трубу северное побережье мелководного Карканитского залива, куда пришла многочисленная русская эскадра, пусть из мелких кораблей и судов набранная. Среди множества стругов возвышались «ящики» плоскодонных прамов, что служили плавучими батареями. Они приведены сюда были на буксире скампавей, небольших полугалер, точно такие же запирали сейчас Днепровский и Донской лиманы — благодаря небольшой осадке легко миновали отмели. Еще имелось множество дубель-шлюпок, на каждой из которых было по паре 24-х фунтовых карронад на носу и корме, плюс фальконеты по бортам, до полудюжины, но то против людей больше.

Вроде небольшие кораблики, но очень «кусачие», ведь даже пчелы могут жалить медведя так, что косолапый ищет спасения в бегстве. Вот только на мелководье они и опасны — сюда крупные корабли не сунутся, а толпой и «батьку» побить можно. Сейчас было безветрие — на мачтах лениво обвисли флаги, которые он взял от деда — прямой синий крест делил полотнище на четыре прямоугольника, по паре белых и красных, по диагонали друг от друга. К чему излишние новшества вводить, по примеру голландского флага, если есть пример царя Алексея Михайловича, по приказу которого построили первый военный корабль «Орел», имевший на палубе восемнадцать пушек. Так что возращение к «старине» только обрадовало «государеву думу». Вон везде бородатые лица, правда, растительность коротко стригли — от мошкары и гнуса хорошо такие бороды защищали. И что «родителю» в голову втемяшилось, что скоблить приказывал — ведь тем дворянство от простого народа разительно отличаться стало, даже в мелочах общая связь утрачиваться стало. Православие уже и не накладывало сии узы, ибо сама церковь оказалась в «вавилонском пленении» светской властью. Вот так «благие пожелания» одного самодура к катастрофическим последствиям привести могут в будущем времени, тут только Емельяна Пугачева вспомнить надобно, и как крестьянами по цене певчей канарейки торговали. И полетели с плеч напудренные в париках головы, а когда страх миновал, крепостничество только усилилось — ибо два народа стали, одни «господа», а другие у них в рабстве.

Так что такие нововведения «папеньки» пришлось живо порушить, и ведь ничего страшного не случилось, одна сплошная выгода. И теперь крепостного права точно не будет, несмотря на то, что мелкопоместному дворянству не по нутру, зато бояре отнеслись равнодушно. Старик Шереметьев вообще всех своих крестьян перед смертью землицей пожаловал. И ничего, небеса не обрушились, как и введение повсеместно школ.

— Завтра начнем, парни, а послезавтра Перекоп нашим стрельцам препятствием на пути не станет. Но приступ обманным будет, хотя приготовления к нему демонстративно ведутся. Мы на перешеек высадим десант, и с тыла ударим. Татарская конница не страшна — у нас на нее «единороги» есть и пули «колпачки». Сметем враз, сами все скоро увидите. Вот потому армию и флот использовать надо совместно, тогда польза будет. А казаки через Сиваш пройдут, там броды имеются, с другой стороны Перекопа ударят. А что пушки стреляют, то хорошо — пусть османы на стенах сидят дальше, думают, что мы там на приступ пойдем.

Алексей прислушался к орудийному гулу — укрепления на «Татарском валу» обстреливали непрерывно вторые сутки. В подзорную трубу были хорошо видны белые пороховые клубки дыма.

— Новшества постоянно ищите, парни, пробуйте и пытайтесь, а то под лежащий камень вода не течет. Хан попробовал по старинке воевать, колодцы падалью набивать, степь жечь, только у него ничего не вышло. Степная война маневренная, а у нас при коннице артиллерия с прислугой на лошадях. Да еще казаки с калмыками — вот и загнали их за Перекоп, а стада большей частью захватили — у служивых теперь свежее мясо. А как в Крым ворвемся, та же «петрушка» будет — ничего хану не поможет, устроим им воздаяние за людоловство. А с другой стороны генерал Ласси с конницей в Крым войдет — ему марш предстоит сделать долгий, и через сиваши ворваться. А на Азовском море флотилия наша уже плавает — корабли через донское гирло в лиман вышли. Теперь с двух сторон супостата стиснем!

Алексей протянул подзорную трубу сыну, чтобы и тот посмотрел, и негромко произнес с угрозой в голосе:

— Ведь предупреждали Гиреев не раз — уймитесь, нет, постоянно пытались на зуб нас попробовать. Так пусть теперь не плачутся, каждому свое…

Первый российский военный пушечный корабль «Орел», построенный по повелению царя Алексея Михайловича — и появился он еще задолго до рождения Петра I. Да и как можно ему присваивать лавры «создателя» — ведь на ладьях и «чайках» веками пращуры на противника ходили, вырывали победу в многочисленных баталиях…

Глава 37