Читаем Пруст и кальмар. Нейробиология чтения полностью

Исследуя письмена из Вади эль-Холь, известный ученый Фрэнк Мур-Кросс из Гарвардского университета пришел к заключению, что эта система явно представляет собой «старейшее алфавитное письмо» [3]. Он обнаружил множество символов, подобных или идентичных более поздним известным буквам, и предположил, что это письмо «является частью единой эволюции алфавита». Загадочное письмо из Вади эль-Холь настолько важно потому, что позволяет сосредоточить наше внимание на первом из двух проблемных вопросов, касающихся новой адаптации мозга к чтению. Что составляет алфавит и что отделяет его от пережитков предыдущих типов письма, слогового и словесно-слогового? Ответы на этот вопрос подготавливают нас к рассмотрению второго, более сложного вопроса: должен ли мозг, читающий алфавитное письмо, обладать характерными только для него важными интеллектуальными ресурсами?

Древнее письмо из Вади эль-Холь вполне может быть недостающим лингвистическим звеном, связывающим два типа систем письменности – слоговое и алфавитное, но слишком малое количество надписей с использованием этой системы делает затруднительным глубокий анализ. Немного более поздняя угаритская система – лучший известный кандидат на звание первого алфавита, и ее также считают как слоговой, так и алфавитной. Угаритская система возникла в богатом и многоликом прибрежном царстве Угарит (теперешнее северное побережье Сирии), районе с развитой торговлей, куда приходили корабли и караваны [4]. Все это способствовало ведению деловых записей. В Угарите разные народы говорили по меньшей мере на десяти языках, а в дополнение к их письменному языку там можно обнаружить еще пять систем письма [5]. Что еще более важно, жители Угарита оставили нам значительное количество записей, поразительных тем, что в них можно увидеть некоторые ключевые достижения, ставшие возможными за счет алфавитной системы. Одним из таких достижений является экономия, ставшая возможной за счет уменьшения количества символов.

Хотя аккадская клинопись была первоначальным импульсом для угаритского письма, ни один аккадский писец не смог бы расшифровать состоящую из тридцати символов угаритскую систему. Двадцать семь из этих символов использовались в религиозных текстах. В этой необычной, похожей на клинописную системе знаки независимых согласных комбинировались со знаками согласных, которые маркировали прилежащие гласные [6]. По разработанной лингвистом Питером Дэниэлсом классификации систем письменности, угаритское письмо считалось бы системой абджад (консонантным письмом) или отдельным типом алфавита, но это спорный вопрос [16].

Независимо от того, в какую классификацию попадает угаритское письмо, оно представляет собой поразительное достижение. Оно использовалось во многих жанрах, от административных документов до гимнов, мифов и поэм, и особенно в религиозных текстах. Один из самых интересных вопросов, связанных с этим письмом, касается того, насколько устный и письменный угаритский язык повлиял на написание еврейской Библии (Танах) [7]. Некоторые исследователи, в частности ученый-библеист Джеймс Кугель из Гарвардского университета, указывают на многочисленные сходства тем, образов и формулировок (часто лиричных) в Ветхом Завете [8].

Еще одно удивительное открытие, касающееся угаритской письменности, связано с использованием «букваря» (так лингвисты называют любую систему, в которой буквы письма перечисляются в установленном порядке). В истории письма есть любопытный факт: последовательность символов угаритской «азбуки» была такой же, как в протоханаанском алфавите во 2-м тысячелетии до нашей эры. Этот алфавит позже развился в финикийское консонантное письмо, а затем – в греческий алфавит (по крайней мере, таково распространенное мнение). Таким образом, угаритская «азбука» является свидетельством связи между этими двумя кандидатами на создание первых алфавитов, а также косвенно указывает на наличие древней школьной системы, которая стандартизировала изучение букв в фиксированной последовательности. Подобно тому как шумеры использовали списки, такое упорядочение обеспечивает начинающим читателям когнитивную стратегию для более легкого запоминания символов изучаемого письма. Но использование этого замечательного алфавита прекратилось около 1200 года до нашей эры, когда захватчики разрушили Угарит. Из-за этого остаются без ответа многие вопросы, связанные с древним, прекрасным письменным языком, который, вполне возможно, помог создать выразительный язык Библии и который, вероятно, был одной из первых действующих алфавитных систем письма.

Перейти на страницу:

Все книги серии Человек Мыслящий. Идеи, способные изменить мир

Мозг: Ваша личная история. Беспрецендентное путешествие, демонстрирующее, как жизнь формирует ваш мозг, а мозг формирует вашу жизнь
Мозг: Ваша личная история. Беспрецендентное путешествие, демонстрирующее, как жизнь формирует ваш мозг, а мозг формирует вашу жизнь

Мы считаем, что наш мир во многом логичен и предсказуем, а потому делаем прогнозы, высчитываем вероятность землетрясений, эпидемий, экономических кризисов, пытаемся угадать результаты торгов на бирже и спортивных матчей. В этом безбрежном океане данных важно уметь правильно распознать настоящий сигнал и не отвлекаться на бесполезный информационный шум.Дэвид Иглмен, известный американский нейробиолог, автор мировых бестселлеров, создатель и ведущий международного телесериала «Мозг», приглашает читателей в увлекательное путешествие к истокам их собственной личности, в глубины загадочного органа, в чьи тайны наука начала проникать совсем недавно. Кто мы? Как мы двигаемся? Как принимаем решения? Почему нам необходимы другие люди? А главное, что ждет нас в будущем? Какие открытия и возможности сулит человеку невероятно мощный мозг, которым наделила его эволюция? Не исключено, что уже в недалеком будущем пластичность мозга, на протяжении миллионов лет позволявшая людям адаптироваться к меняющимся условиям окружающего мира, поможет им освободиться от биологической основы и совершить самый большой скачок в истории человечества – переход к эре трансгуманизма.В формате pdf A4 сохранен издательский дизайн.

Дэвид Иглмен

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература
Голая обезьяна
Голая обезьяна

В авторский сборник одного из самых популярных и оригинальных современных ученых, знаменитого британского зоолога Десмонда Морриса, вошли главные труды, принесшие ему мировую известность: скандальная «Голая обезьяна» – ярчайший символ эпохи шестидесятых, оказавшая значительное влияние на формирование взглядов западного социума и выдержавшая более двадцати переизданий, ее общий тираж превысил 10 миллионов экземпляров. В доступной и увлекательной форме ее автор изложил оригинальную версию происхождения человека разумного, а также того, как древние звериные инстинкты, животное начало в каждом из нас определяют развитие современного человеческого общества; «Людской зверинец» – своего рода продолжение нашумевшего бестселлера, также имевшее огромный успех и переведенное на десятки языков, и «Основной инстинкт» – подробнейшее исследование и анализ всех видов человеческих прикосновений, от рукопожатий до сексуальных объятий.В свое время работы Морриса произвели настоящий фурор как в научных кругах, так и среди широкой общественности. До сих пор вокруг его книг не утихают споры.

Десмонд Моррис

Культурология / Биология, биофизика, биохимия / Биология / Психология / Образование и наука
Как построить космический корабль. О команде авантюристов, гонках на выживание и наступлении эры частного освоения космоса
Как построить космический корабль. О команде авантюристов, гонках на выживание и наступлении эры частного освоения космоса

«Эта книга о Питере Диамандисе, Берте Рутане, Поле Аллене и целой группе других ярких, нестандартно мыслящих технарей и сумасшедших мечтателей и захватывает, и вдохновляет. Слово "сумасшедший" я использую здесь в положительном смысле, более того – с восхищением. Это рассказ об одном из поворотных моментов истории, когда предпринимателям выпал шанс сделать то, что раньше было исключительной прерогативой государства. Не важно, сколько вам лет – 9 или 99, этот рассказ все равно поразит ваше воображение. Описываемая на этих страницах драматическая история продолжалась несколько лет. В ней принимали участие люди, которых невозможно забыть. Я был непосредственным свидетелем потрясающих событий, когда зашкаливают и эмоции, и уровень адреналина в крови. Их участники порой проявляли такое мужество, что у меня выступали слезы на глазах. Я горжусь тем, что мне довелось стать частью этой великой истории, которая радикально изменит правила игры».Ричард Брэнсон

Джулиан Гатри

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература
Муссон. Индийский океан и будущее американской политики
Муссон. Индийский океан и будущее американской политики

По мере укрепления и выхода США на мировую арену первоначальной проекцией их интересов были Европа и Восточная Азия. В течение ХХ века США вели войны, горячие и холодные, чтобы предотвратить попадание этих жизненно важных регионов под власть «враждебных сил». Со времени окончания холодной войны и с особой интенсивностью после событий 11 сентября внимание Америки сосредоточивается на Ближнем Востоке, Южной и Юго Восточной Азии, а также на западных тихоокеанских просторах.Перемещаясь по часовой стрелке от Омана в зоне Персидского залива, Роберт Каплан посещает Пакистан, Индию, Бангладеш, Шри-Ланку, Мьянму (ранее Бирму) и Индонезию. Свое путешествие он заканчивает на Занзибаре у берегов Восточной Африки. Описывая «новую Большую Игру», которая разворачивается в Индийском океане, Каплан отмечает, что основная ответственность за приведение этой игры в движение лежит на Китае.«Регион Индийского океана – не просто наводящая на раздумья географическая область. Это доминанта, поскольку именно там наиболее наглядно ислам сочетается с глобальной энергетической политикой, формируя многослойный и многополюсный мир, стоящий над газетными заголовками, посвященными Ирану и Афганистану, и делая очевидной важность военно-морского флота как такового. Это доминанта еще и потому, что только там возможно увидеть мир, каков он есть, в его новейших и одновременно очень традиционных рамках, вполне себе гармоничный мир, не имеющий надобности в слабенькой успокоительной пилюле, именуемой "глобализацией"».Роберт Каплан

Роберт Дэвид Каплан

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература

Похожие книги

Люди на Луне
Люди на Луне

На фоне технологий XXI века полет человека на Луну в середине прошлого столетия нашим современникам нередко кажется неправдоподобным и вызывает множество вопросов. На главные из них – о лунных подделках, о техническом оснащении полетов, о состоянии астронавтов – ответы в этой книге. Автором движет не стремление убедить нас в том, что программа Apollo – свершившийся факт, а огромное желание поделиться тщательно проверенными новыми фактами, неизвестными изображениями и интересными деталями о полетах человека на Луну. Разнообразие и увлекательность информации в книге не оставит равнодушным ни одного читателя. Был ли туалет на космическом корабле? Как связаны влажные салфетки и космическая радиация? На сколько метров можно подпрыгнуть на Луне? Почему в наши дни люди не летают на Луну? Что входит в новую программу Artemis и почему она важна для президентских выборов в США? Какие технологии и знания полувековой давности помогут человеку вернуться на Луну? Если вы готовы к этой невероятной лунной экспедиции, тогда: «Пять, четыре, три, два, один… Пуск!»

Виталий Егоров (Zelenyikot) , Виталий Юрьевич Егоров

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / История / Научно-популярная литература / Учебная и научная литература / Образование и наука
Экономика творчества в XXI веке. Как писателям, художникам, музыкантам и другим творцам зарабатывать на жизнь в век цифровых технологий
Экономика творчества в XXI веке. Как писателям, художникам, музыкантам и другим творцам зарабатывать на жизнь в век цифровых технологий

Злободневный интеллектуальный нон-фикшн, в котором рассматривается вопрос: как людям творческих профессий зарабатывать на жизнь в век цифровых технологий.Основываясь на интервью с писателями, музыкантами, художниками, артистами, автор книги утверждает, что если в эпоху Возрождения художники были ремесленниками, в XIX веке – богемой, в XX веке – профессионалами, то в цифровую эпоху возникает новая парадигма, которая меняет наши представления о природе искусства и роли художника в обществе.Уильям Дерезевиц – американский писатель, эссеист и литературный критик. Номинант и лауреат национальных премий.В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

Уильям Дерезевиц

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература