Прыг-скок-кувырок, или Мысли о свадьбе

– Во‑первых, давайте-ка вы сползете к краю кушетки, и мы вас осмотрим. Вам все равно в следующем месяце ежегодный осмотр проходить, так что мы могли бы и об этом позаботиться, – говорит доктор Уильямс, подкатывая в своем кресле ко мне поближе, в то время как сестра выдвигает из кушетки опоры и возится с хомутиками, чтоб пристегнуть к ним мои лодыжки.

Я ложусь на спину, поднимаю ноги вверх, а сестра тем временем подкатывает столик со всеми причиндалами для мазка Папаниколау, уже разложенными сверху.

Вот сейчас я была бы не против малости Дрюшкиного юмора, чтоб отвлечь свои мысли от происходящего. Что-нибудь вроде: «Как зачистка пиписки протекает?»

Крепко жмурю глаза, когда врач принимается за дело, залезая своими руками туда, куда до него добирался всего один мужчина.

– Нуте-с, вы новую «Холостячку»[66] смотрите? Там девица – вагон с рельсов! – смеясь, говорит доктор Уильямс.

– Э‑э…

– Видели, как она весь трейлерный парк на того парня накатила? Помахивая пальчиком и покачивая головкой? Из трейлерного парка можно девицу выбрать… – Доктор Уильямс вновь разражается смехом и умолкает, я слышу металлическое звяканье расширителя.

– Моей дочке нравится смотреть это глупое шоу, просто чтобы полюбоваться на прелестные платья, которые ей предстоит носить, – сообщает врач, продолжая заниматься своим делом у меня между ног.

Нет, всамделе, совершенно клево поговорить о телевизионном шоу и ВАШЕМ РЕБЕНКЕ, когда все ваши пальцы по уши увязли в моих делах. Как это получается, когда он дома? Неужто, когда сидит за обеденным столом, все в точности наоборот? «Так я рассказывал тебе про эту женщину сегодня? Она свои срамные заросли уж много дней не брила. Вот вагон с рельсов! Не передашь картошечку? Я ее пользую только потому, что у нее миленькая матка. Как у тебя с грамматикой, Синди Лу?»

Доктор Уильямс заканчивает докапываться до Китая, отъезжает на своем стульчике и, вставая, стягивает с рук резиновые перчатки.

Сестра берет меня за руку и помогает сесть. Я пытаюсь использовать бумажку-рубашку и бумажку-вместо-юбки, чтоб опять прикрыться, но, похоже, эти, едрена-печь, бумажки усохли. Плюю на них и просто изо всех сил стараюсь держать ноги вместе. Наверное, не подобает сверкать своими сокровищами перед доктором, когда осмотр уже закончен. Это все равно что отловить в бакалейной лавке своего дантиста и выставить ему напоказ свои зубы. Всему свое время и место.

– Ну и? Все в порядке? Что дальше? – спрашиваю я, надеясь (поскольку во время осмотра сказано было мало, помимо телевизионных сплетен), что все хорошо и я волнуюсь попусту.

– Что ж, мы предпишем кое-какие исследования крови и вновь увидимся с вами здесь же через четыре недели, – сообщил мне с улыбкой врач и что-то такое записал в мою карточку. – Поздравляю, вы беременны!

Вы знаете, что в магазине «Все за доллар» продаются пробники на беременность? Это правда. И даже, несмотря на то что всем этим дурацким магазинам, где «все по одной цене», следовало бы поменять название на: «Долларовый магазин – на самом деле все не по доллару. Нам просто нравится вас охмурять», – пробники на беременность входят в число немногих товаров, которые и впрямь продаются там по доллару. Факт. Это дает мне право спросить кассиршу, с чего это она так зло воззрилась на меня, когда я попросила пробить тридцать семь пробников. Что, никогда прежде такого не бывало? Народ, эти пробники на беременность – по ОДНОМУ ДОЛЛАРУ. Гэвин, выполняя мелкую хозяйственную работу по дому, время от времени получает по доллару. Даже ОН может позволить себе купить пробник на беременность. Зачем мальцу в четыре с половиной года покупать пробник на беременность, мне понять не дано, но таковы факты.

Переругавшись с кассиршей и пожелав ей защемить свои баснословные титьки ящичком для денег, я, возможно, вела себя не самым лучшим образом, зато это отвлекало мои мысли от того факта, что я, возможно, беременна.