Прыгай. Беги. Замирай

В голове тысяча мыслей. Они мешают расслабиться, напрягают все мышцы в теле, взвинчивают нервы. Но вскоре они исчезают, как если бы в кувшине с гнилой водой кто-то проделал дырку и вся пакость вытекла наружу, освобождая пространство внутри.

Вскоре остались только звуки: удары кроссовок об асфальт, размеренное дыхание, редкие порывы ветра и бешеный стук сердца.

Вдох-выдох. Вдох-выдох. Вдох-выдох. Это же так легко.

Harmony. Гармония.

В тот раз ему не удалось прийти первым. Зато он попал в первую десятку, после чего его приметили и позвали участвовать в школьных соревнованиях.

Transition. Переход.

В седьмом классе он всё-таки решился подойти к Лене.

Он тщательно подготовился в тот день – постирал и погладил рубашку и брюки, сделал зарядку и даже позаимствовал у отца, из его письменного стола, чёрный флакон с духами. Чтобы найти заветный пузырёк, пришлось постараться – слишком много места в ящиках занимали пустые бутылки от дешёвого коньяка.

Чистый и надушенный, стоя перед зеркалом в ванной, Дима полчаса приводил в порядок волосы. Напрасная трата времени – вихры всё так же взвивались вверх и чуть вправо. Но, по мнению Димы, получилось неплохо.

И вот он стоит перед первой красавицей класса и хочет пригласить её в кино.

– Ле-е-ен, привет.

– Волчков? Чего тебе? – Зеленоглазая красавица с накрашенными ресницами посмотрела на него со скукой и пренебрежением.

– Ты-ы-ы… н-не-е…

Её глаза вдруг округляются, а навязчивый образ Диминых сновидений – мягкие губы – кривится в усмешке. Он тоже улыбается: наверно, Лену веселит его произношение. Но она смотрит ему за спину. Дима оборачивается – и видит того самого белобрысого парня, третья парта, ряд у окна. Пока они говорили, он стоял сзади и беззвучно передразнивал Диму. На лице у него расплылась самодовольная ухмылка.

Kick. Удар.

Дима бросается на соперника. Раздаётся девчачий визг. Разозлённому Диме прилетает удар локтем в живот. Он в ответ бьёт обидчика кулаком в челюсть. Противники яростно кувыркаются по школьному коридору, пока над ними не возникает Ираида Александровна со своим извечным шарфом с ненавистным ему узором. Много позже Дима узнает, что он называется «английская клетка Бёрберри».

– Что тут происходит? – спрашивает она. Голос дрожит от негодования и исполнен типично преподавательского чувства превосходства.

– Ираида Александровна, мы разговаривали с Олегом, когда этот урод набросился на него!

– Лена! – Учительница прерывает её и вопросительно смотрит на Диму.

– Так и было! Он просто набросился на меня! – жалуется белобрысый, потирая покрасневшую шею.

Дима хочет что-то сказать в своё оправдание, но замирает на полуслове.

Звенит звонок. Толпа учеников начинает редеть.

– Вы двое, – говорит учительница, – марш на урок! А ты, – презрительный взгляд в сторону Димы, – живо со мной в кабинет завуча.

Издевательская улыбка Лены Смольниковой. Холодное лицо преподавательницы и её уродливый клетчатый шарф. Спина Лены, исчезающая в дверях класса. Скользкий паркет школьного коридора.

Beat. Пауза.

Acceleration. Ускорение темпа.

Вскоре он стал прогуливать школу. Вначале ему часто звонили домой, вызывали к завучу, угрожали исключить. Но после того, как его отец, очухавшись от запоя, пришёл в школу и высказал всё, что думает о системе образования, больше никто не мешал старенькому телефону семейства Волчковых мирно дремать на столе в прихожей.

В восьмом классе у Димы было тридцать процентов прогула. В девятом классе – шестьдесят. В десятый класс он так и не пошёл.

Transition. Переход.

Tardation. Замедление.

Дима Волчков жил в старом многоэтажном доме. Его бледно-жёлтый фасад выходил в переулок, а тыл, сросшись с другими безликими зданиями, образовывал с десяток дворов и двориков, соединённых тёмными сквозными арками. В одном из таких дворов Дима случайно встретил своих будущих друзей.

Однажды, когда он вместо школы в одиночестве блуждал по району, к нему подошёл незнакомый парень:

– Эй, пацан, мелочугой не выручишь?

«Пацан» покопался в карманах и сунул парню десять рублей, от чего тот сразу заулыбался:

– Спасибо, братишка.

Дима порадовался, что так быстро прошёл путь от «пацана» до «братишки», и собрался уже уходить, но парень внезапно добавил:

– Слышь, а я тебя знаю. Ты из двенадцатого?

Дима кивнул.

– Кипиша знаешь?

Дима покачал головой.

– Ты чё, язык проглотил?

– Не-е-ет. Не з-знаю.

– А-а. Ну ладно. Спасибо за монету, даром не пропадёт. Слушай, раз ты местный, приходи к нам на пятачок в шесть. Там и Кипиш будет.

Дима кивнул.

– А я – Белый. Ну, бывай.

Вот так и получилось, что Дима от скуки пришёл к «пятачку». Это было что-то типа дворика со скамейками, где тусовались подростки со всего района. Стены домов, испещрённые граффити и тэгами, отлично гасили любые звуки, скамейки и обрезанные чахлые тополя обеспечивали уют, а три сквозных прохода – возможность при случае драпануть. Идеальное место.