Прыжок барса

Вдвоём они скомандовали, чтобы дети слезали с чердака. Варвару Семёновну била мелкая дрожь. И не только от холода. А вдруг сейчас снова начнёт прибывать? Не успеют дети на гору взойти? Или те, кто спустятся первыми, не смогут вернуться в дом в случае «цунами»?

Вместе с мужем и невесткой тащили лестницу, которую нужно донести до окна, спустить вниз, во двор.

— Подоконник осторожнее, — хрипел дед, — не попортить бы! Держите повыше! Захар, страхуй!

Мальчишка бросился на подмогу, распахнул окно. И сразу комнату наполнил резкий сырой воздух. Холодной влагой протянуло по мокрому телу Варвары Семёновны. Ног она уже не чувствовала.

Наконец получилось: опустили деревянную лестницу так, чтоб был упор в стену и меньше качалась.

Захару, как самому лёгкому из старших дозволили опробовать маршрут. Босыми ногами парнишка шустро зачмокал по перекладинам, не без опаски ступил в воду.

— Ба, мне вода по колено достаёт! Пройти можно! Спускайтесь быстрее!

Начали отправлять вниз девчонок, сначала Анфису, она в этот раз без лишних понуканий справилась. Потом Олеся.

— Ой, вода холодная! — заскулила из темноты, — и дождь!

По хлипкой лестнице ушла Ирина. Варвара Семёновна помогла ей сначала залезть на подоконник, потом страховала, держала за руки, пока хватало возможности.

— Всё! Мама внизу! — зазвенели радостные голоса.

И Варвара Семёновна выдохнула, широко крестясь: «Слава Богу!» И уже во всю мощь:

— А теперь возьмите маму за руки и ведите на гору! Быстро! Бегите на поляну!!!

— Ба, а вы с дедушкой?!

— Варвара Семёновна! Виктор Сергеевич, мы поможем!

— Варя, спускайся, — Виктор стоял, упершись в подоконник. — А я не смогу. Даже не проси.

— Не ждите нас! Маму, спасайте! Уводите маму скорее! Вода может вернуться! Христом Богом прошу! Ирина, спасай детей! — Варвара Семёновна сама удивилась, настолько грозно прозвучали её слова, но, кажется, последние силы вложила она в этот крик, уже не могла стоять, склонилась на подоконник и пыталась следить за детьми.

Послушались её внучата! По удаляющимся в сторону огорода детским голосам дедушка с бабушкой поняли это. Но вдруг:

— Ба, я здесь, я вам помогу! — голос Захара внизу, совсем рядом.

— …Витя, — Варвара осела вниз, на пол. — Витенька, ты слышишь?… я без тебя не сумею. А внук погибнет из-за нас…

— Захар! Не смей там стоять! Беги наверх за мамой и ребятами! Беги, Захар!!! Ради нас с бабушкой — беги!!!

Столько силы было в дедовских криках, столько боли, что внук заплакал, завыл внизу от страха.

Семёновна сидела на полу, казалось, и шага уже не сделать ей, не двинуться даже…

— Варя, вставай! Тебе вниз надо.

— А ты?

— А я не смогу по лестнице, ты же знаешь! я здесь, в доме и то еле-еле. А теперь всё … прости меня…

— Ой, рассмешил…какое тебе прощение? — вяло улыбнулась Варвара. Кряхтя, оторвала себя от пола. Отряхнула, оправила юбку. — Прощу — когда спустишься. Ты спустись только, а там я тебя дотяну.

Высунулась из окна, выглядывая фигурку внука. Ушёл мальчишка! И как Ирина не уследила за ним?

— Витя, я полезу первая, ты сразу за мной, я буду поддерживать тебя. … Ты сможешь, — она пыталась говорить, как можно легче и уверенней, но внутри всё сжалось!

Муж не откликался. И Варвара рухнула в ноги к нему, обхватила колени, завыла:

— Не бросай!! Витя, не бросай меня! Как я одна с детьми останусь? Витя, нам вместе их спасать, растить, в люди поднимать! Витенька, не оставляй меня! Не оставляй меня, миленький, сироту горькую! Ну, давай, пойдём, родной?! Нам вместе надо! Вместе! Ромашка-то наш… Кто ж за него молиться будет?!

Она уже не кричала, не говорила, а вытрясала из себя слова. Держала мужа за руки, словно через минуту исчезнет её Виктор.

И Виктор сдался…

Скрипела, прогибалась, грозила треснуть треклятая лестница, не хотели слушаться руки-ноги от парализующего страха и неуклюжей старости. На последних ступенях Варвара Семёновна не удержалась, соскользнула с перекладины, плюхнулась в воду, ободрав руки до крови и ударившись правой коленкой о невидимый камень. Но боль и страх ничего не значили, потому что — Виктор спускается! Она приняла его внизу, помогла встать, где потвёрже, выпрямиться, но он снова обмяк, согнулся беспомощно.

— Витечка… держись за меня, держись, сейчас пойдём наверх…

— … не могу!.. говорил же тебе — не могу идти!.. — то ли шептал, то ли плакал муж. — Не могу… не мучай меня! и сама не мучайся… спасайся…

Для вконец обессиленной жены, слова Виктора прозвучали, как знак приближавшейся смерти.

Она застыла у лестницы, медленным взглядом осматривала окрестности. Мгла слегка просеялась, посерела и открылось, что в гибельной ночи ничего не осталось от привычного мира. Земли нигде нет — только вода. Двор не узнать: крыльцо закрыла чья-то разбитая машина, рядом с ней — холодильники, словно гробы белые расставлены. У забора месиво — торчат ветки деревьев, балки, железяки искорёженные. Плавают обломки мебели, игрушки детские, дохлые куры. Чьи — свои или соседские?

— В сарай заглянуть бы…к Зорьке… — выдохнул Виктор. — А! Пропало всё! Полный двор падали у нас. Как ещё тушу вытаскивать будем…