Прыжок барса

— Неужели у нашей речки такая сила? — тихо спросила старшая внучка. — …Я читала, что древние шапсуги сравнивали удар воды с гор с прыжком барса. «Впереди Зверя движутся его длинные лапы. Острыми когтями вскипают буруны. И смерть тем, кто не понял, что видит „лапы“»! Следом налетает огромное тело наводнения! И от удара о препятствие вздымается гигантская голова. Блеклые, безжалостные глаза водяного барса глядят в лицо не успевшим бежать. Гул миллионов тонн сходящей воды— его рёв. Уцелеть нельзя! Можно только понять, что на тебя летит Смерть!

— Откуда ты это знаешь? Ты придумала?! — закричала Олеся.

— Анфиса, прекрати пугать детей! — возмутилась на дочь Ирина, но в голосе её было больше страха, чем угрозы.

— Ох, страшно представить, что во дворе у нас… — простонал, не выдержал дед.

— Мама, а как же кролики? Деда, кроликов надо спасать! — вскинулся Захар.

— Виктор, ну, зачем ты им напомнил?!.. — вставила Варвара и осеклась, закрыла лицо ладошкой.

— А Зорька?! — тут же всполошилась о корове Олеся. — Зорька наша утонет?! — заплакала девочка.

— Ма-а-а, Зорька утонет! Она плыть не сможет, она же привязана! — младший с рёвом уткнулся в подол матери. — Надо Зорьку забрать! Мама-а!

«Не спасти тебя, кормилица наша! — Семёновна ушла в комнату девочек, глотала слёзы, — …Хоть бы дети про соседей не спросили? Что ответить? Как они? Успели на крышу залезть? А может, спали уже? Бедная баба Нюра!» Малыши любили соседскую бабушку. Жила она одиноко, часто баловала ребят то горохом с огорода, то первыми фруктами из сада, гостинчиками от «лисички» на праздники. «Хоть бы не сказали про неё! Младшие может, и не додумают, а вот Анфиса…»

Варвара выглянула в холл. Внучка молча и неподвижно смотрела в окно. Варвара Семёновна несколько раз окликнула, чтобы та помогала собирать вещи из спален, Анфиса не реагировала. Сама бабушка с фонариком в руках заметалась по второму этажу, собирая на раскинутое покрывало тёплые детские одёжки, одеяла, Захар крутился рядом.

Ирина, как могла, ободряла детей, шептала что-то Анфисе, обняла Игорька с Олеськой, прижала к себе.

— Дом у нас каменный двухэтажный, он всё выдержит, никакие смерчи ему не страшны, — уговаривал домашних дед. Он стоял на лестнице между первым и вторым этажом, то ли не имея сил подняться, то ли измеряя уровень воды, когда она подступала к его ногам — поднимался на следующую ступеньку. Видеть, как скрылся под водой диван, поплыли стол, стулья, он не мог, по набухающим от воды тапкам следил за наступлением воды.…

Очень скоро первый этаж заполнился под потолок. Злая бездна смотрела на домочадцев из лестничного проёма, то дотягиваясь до верхней ступеньки лестницы, где стоял дед, то снова чуть отступая. А за стенами продолжала бушевать неистовая сила. Вода неслась, уже достигая карнизов одноэтажных домов. Живы ли соседи по улице? Как разглядеть в темноте, может, сидит кто на крышах соседских? Как расслышать в гуле стихии, в раскатах грома голоса человеческие?

— Варя! вода на второй этаж пошла. Надо детей на чердак, а то и на крышу придётся… давай люк открывать, — с трудом выбирался с лестницы дед.

«И как он собирается с люком справляться, если сам еле передвигается…» Лестница приставная, деревянная, хлипкая находилась в углу холла, сама Варвара Семёновны никогда не поднималась по ней. Притащил её когда-то Роман. И какое счастье, что дед так и не собрался убрать её в гараж!

Теперь Варвара вместе с мужем подтащили лестницу к люку. Виктор Сергеевич страховал: держал, чтобы меньше качалась, не сдвинулась. Конечно, сам подняться и открыть чердак, он не мог. «И почему Роман не укрепил хорошенько лестницу! Сколько раз добирался до своей лежанки… — беззвучно стонала Варвара, покоряя ступеньку за ступенькой. — Как Ирочка теперь? Сможет ли? А если треснет балка — мы погибнем…» Варвара Семёновна, наконец, упёрлась в чердачный люк, руками и головой изо всех сил надавила на него и откинула с грохотом! Но, кажется, шум был слышен только ей.

— Ну? Как ты? Открыла?! Молодец, мать! Лезь, Варя! Не тяни! Будешь детей принимать!

Варвара ещё постояла на лестнице, дрожащими руками ощупала чердачный пол рядом с люком, «ткнула» лучом фонарика в огромные мешки с пенопластом, которым когда-то утепляли крышу, в картонные коробки, рейки, мелкие деревяшки, стоящие по углам.

— Варя, не тяни! Залезай!

И она смогла подтянуться на руках, перевалить, вползти на чердак.

— Всё? Сидишь наверху? Мальчишки, бегом наверх! — приказывал согнувшийся возле лестницы дед.

Игорь с Захаром, словно обезьянки, друг за другом полезли к бабушке, почти не пришлось помогать им. Только светить фонариком, чтобы они сориентировались наверху. Олеся тоже смогла подняться почти самостоятельно. Её уже возле люка поддержали братья. Очередь дошла до старшей Анфисы. Та стола у окна, не шевелилась.

Мать подошла к дочери, взяла за руку, попыталась повести за собой. Но Анфиса отшатнулась от матери. Та заговорила с ней как можно спокойнее, объясняла, что необходимо сделать.

Вода между тем прибывала, пол стал очень скользким.