Прыжок с кульбитом и валидолом

— Так ты умер?!

— Выходит, так. А как иначе я бы сюда попал? — излагал факты так, как видел их. — Током убило, а потом меня закинуло в твою голову.

— И что мы будем с этим делать? — озадачилась другая часть меня.

— Будем решать проблемы по мере их поступления, — отрезал я. — А для начала отнесем девчонку домой.

Местные пешеходы протоптали заметные тропинки по нашим огородам. Многим знающим людям бежать напрямую было сподручней и ближе, чем по улице делать крюк в обход квартала. Мои родители ходокам не возражали, традиция сложилась задолго до нас, в доисторические времена.

Антон с Веркой по тропинке двигались с трудом. Вернее, двигался я, а они просто путались под ногами, особенно девчонка. Пьянчужку толком растолкать не удалось, она буровила чего-то невнятное, хихикала, икала шампанским, только без пузырьков, и еле шевелилась. Вера не выглядела коровой, скорее она была мелкой и худой, но какой-то вес в ней все же был. Постоянно засыпая на ходу, девчонка всем этим мелким телом наваливалась на меня. Приходилось шикать на нее и встряхивать. В конце концов, тропинка вывела нас во двор, где посреди просторной площадки возвышалась тетя Нина. В длинной ночной рубашке она светилась белым привидением.

— Так, — зловещим шепотом прошипела тетя Нина, затаптывая сигарету. — Явились, голубки?

Вроде простой вопрос, в принципе риторический. Однако Вера встрепенулась, икнула утробно, и в момент протрезвела. Затем она принялась ошарашено озираться.

— Мама? — рассмотрев привидение, промямлила она в смятении. — А чего ты тут?

— Шалаву в дом, — коротко бросила тетя Нина. А когда мы с Антоном бодро выполнили команду, добавила: — И чтоб духу твоего здесь больше не было! Кобель мартовский.

В заключительное слово она вложила столько презрения, что хватило бы на банду негодяев. Голос другой части меня собрался что-то пролепетать в свое оправдание, но я мудро предложил ему заткнуться. Несмотря на то, что мартовских кобелей не бывает, переговорный процесс сейчас бессмыслен. Он может привести лишь к эскалации напряженности. Во избежание конфликта следует отступить на запасные позиции, что я проделал максимально быстро.

Небо на глазах светлело. Предрассветная тишина была звенящей и безмятежной, только где-то вдали хороводились коты, а за ними железнодорожная станция лязгала сцепками под невнятное бормотание диспетчера. После предложения остыть, Антон затих и не отзывался. Подумаешь, большое дело…

У рукомойника, приколоченного к стене сарая, я умылся после трудного путешествия и, наконец, скинул эти ужасные башмаки. Со второй попытки штаны с рубашкой удалось аккуратно сложить на скамейке. Все-таки ночью это тело высосало немало винной продукции…

Из угольного сарая выступил сибирский котяра по прозвищу Лапа. С придушенной мышкой в зубах он независимо прошествовал мимо. Члены семьи для него — всего лишь младшие члены стаи, где верховодит, естественно, он. Ну, в те моменты, когда мамы нет на горизонте. Кот выложил добычу на крыльцо летней кухни и, сверкнув желтыми глазами, замер сфинксом. Он всегда приносил сюда мышей, ожидая справедливого вознаграждения.

Если Лапа здесь, значит, скоро выйдет мама. Кот точно знал, когда она проснется. Где-то я читал, что коты видят грядущее, безошибочно определяя предстоящие события по одним им известным признакам. Так что заслуженный приз, — мясо или рыбу, неважно, — кот получит обязательно. А может быть, в честь праздника, ему перепадет вкуснятина, невероятное лакомство — кусочек докторской колбасы. Обмана при обмене еще не было.

Хлопая крыльями, заорал петух, и тут же из-за крыши дома показался край солнца.

— И шестикрылый серафим на перепутье мне явился, — пробормотал я рассеяно.

Солнечный диск вяло разгорался, обещая ясный день. В траве что-то блеснуло. Мне пришлось нагнуться, чтобы поднять пузырек темного стекла.

— Что это? — спросила другая часть меня.

— Лекарство от сердца, валокордин.

Знакомый пузырек… На белой этикетке, в левом верхнем углу, чернела надпись «годен до 2021 года».

— Ничего себе! — воскликнула другая часть меня. — Что бы это значило?

— Разберемся, — сонным голосом пообещал я, расправляя простынку.

Едва голова коснулась подушки, как черное одеяло, сотканное из густой темноты, потащило меня в пустоту.

Глава вторая, в которой утро продолжается с утра

Утро выложило солнце на подоконник, заставляя прищуриться.

Я пошевелился, кошка недоуменно мяукнула. Забыв о хрустящем корме, она уставилась мне в лицо расширенными глазами. Ее явно что-то беспокоило, и это «что-то» наверняка сидело сейчас перед ней. Не понимаешь, киса? Я тоже в шоке.

На кухне мало что изменилось, крупные цифры «7:03» светились на стене.

Привалившись спиной к холодильнику, я сидел на кухонном паркете, коридор терялся в темноте. Кофемашина молчала, красный светодиод телевизора не горел. Выходит, когда меня шандарахнуло молнией, выбило пробки?