Прыжок с кульбитом и валидолом

Тело Антона не подвело, выполнило рекомендованные движения верно. С приличным ускорением богатыри полетели в разные стороны, круша собой соседние столики. Чужое мороженое, вперемешку с разными напитками, живописно разлетелось по окрестностям, обещая уборщице добрую жатву.

— А неплохо получилось, — заметил мне Антон. — Ты говорил о движениях рук, а сам сделал ход ногой!

— В этом весь фокус…

— Да? Запомню на всякий случай.

В заведении делать больше было нечего. Тем более что встреча с милицией хорошего сулила мало. Еще могли нагрянуть дружинниками с красными повязками…

— Пойдем? — я подал Вере руку.

Краснорожему бармену, с возмущенной миной возникшему у нашего стола, подал рубль:

— Скажите, любезный, мы вам что-то еще должны?

Эта публика приучена к деньгам, любым, какие перепадают. Безмолвной рыбой разевая рот и пряча жалую подачку, он остался на месте. Гнаться за странным хулиганом бармену показалось вредным для здоровья. Чего-чего, а дураков в этом бизнесе нет.

Оглянувшись, на лестнице предупредил Веру:

— Как спустимся, сразу побежим. Милиция наверняка на подходе, а нам туда не надо.

— Ты беги, — пролепетала Вера, глядя в сторону. — Потом догоню, у меня в колене горит чего-то…

— Ёшкин кот, и у меня, кажется, тоже колено хрустнуло.

Нога разгибалась не до конца. Боль еще не пришла, это будет чуть позже.

— Мениск? — догадалась Вера.

— Старая травма, — подтвердил я. — Чтоб ему пусто было.

Покуривающие на газоне парни сделали вид, будто нас не заметили — курцы просто лениво двинулись следом.

— Лучше б этот хлыщ на Анюту Швец глаз положил, — с сожаление заметил я. — Жил бы сейчас припеваючи, горя не знал.

Вера робко улыбнулась, ее ладошка легла в мою руку.

Слава богу, лед тронулся.

— И все-таки предлагаю бежать, — повторился я, хромая. — И быстро. Вернее решения не вижу.

— От этих? — она пренебрежительно поджала губы.

— От этих тоже, — вздохнул я. — Удивительно, что милиции еще нет. Давно должны были приехать.

Сбежать не удалось. На парковой аллее засадники бросились из кустов одновременно, двумя группами с разных сторон. Трое курцов, бредущие сзади, с гиканьем перешли на галоп.

Мне удалось нанести несколько ответных ударов, когда пинком сзади наше тело сбили с ног.

— Это называется «задавили массой», — сообщил я Антону, сворачиваясь позу в эмбриона.

Ладонями бережно укрыл важный орган тела — без рук мы проживем, а вот без утренней эрекции вряд ли. Антон не ответил. Сознание его затихало, видимо, по голове досталось прилично. В том, что девчонку затоптали еще раньше, я не сомневался. Однако пыхтенье неподалеку не прекращалось, а мужские крики боли заставили удивиться.

— Еще кого-то бьют? — изумился я.

Антон молчал.

Удары, сыплющиеся со всех сторон, вдруг стали слабеть, а затем и вовсе прекратились. Над головой раздался прерывистый голос Веры:

— Тоша, вставай! Быстро!

Затылок разрывался, но особенной болью жгло ребра.

— Не могу, — честно признался я. — Что-то не встается.

— Почему?

— Штирлиц оттягивал свой конец.

— Милиция едет!

На этот аргумент пришлось реагировать — кряхтя, в три приема. Наконец укрепил себя на шатающейся земле.

Вокруг меня бесился вихрь. Молотя руками и ногами, девчонка сносила врагов со скоростью сенокосилки. Хотя нет, точнее было бы сравнить этот смерч с вертолетом, скрещенным с комбайном. Антон не отзывался, видимо, капитально отключился. Ну да, мне к веселью не привыкать, а парню редко выпадало такое серьезное испытание. Придется самому поработать с его девушкой.

Один глаз не видел, ребра пекло огнем, нога не разгибалась, но как-то двигаться я мог. И даже врезал несколько раз по доступным мордам вражеской засады. И снова упал, получив кулаком в лоб.

Косить сено Вера закончила ровно к приезду «лунохода». Ей прилетела солидная плюха прямо в глаз, девчонка вскрикнула, падая рядом со мной.

— Почему не сказала? — с трудом повернувшись, я сел.

Сражение тем временем завершилось — остатки вражеской засады, прихватив тела подельников, шустро разбегались в разные стороны.

— Чего? — подтягивая на колени подол задравшегося платья, Вера сверкнула подбитым глазом.

— Что рукопашкой владеешь! — я притянул девчонку к себе.

— А ты спрашивал? — отрезала она, вытирая мне юшку под носом.

Говорила девчонка невнятно. И взгляд фокусирует с трудом. Явный нокдаун, к бабушке не ходи.

— Знал бы такое, дома остался, — усмехнулся я разбитыми губами.

— Почему? — встряхнув головой, она оглянулась — сверкающая «люстра» приближалась.

— Без меня сладила бы лучше.

Вера улыбнулась, прилично надутая нижняя губа лопнула. Выступила кровь, которую она слизнула острым язычком.

Повезло Антону, боевая девка досталась. А семейная жизнь какая ждет веселая? Сплошная идиллия, чуть что, если не так — сразу в лоб получит…

Подъехавший «бобик» рявкнул клаксоном.

— Ну что, господа хорошие, — насмешливо поинтересовался милицейский старшина, выглядывая из-под люстры «лунохода». Вид у него был добродушный, усатый и пожилой. — Карета подана. Сами пойдем, или санитаров звать?

— Сами, дядя Максим, — Вера неловко повернулась, чтобы встать на колени.