Прыжок с кульбитом и валидолом

Под предлогом закрытого медицинского консилиума и других «женских вопросов» из палаты меня снова выперли. Раскрутили на последнюю бутылку массандровского вина, и отправили «курить». Полная дискриминация! А мне так хотелось поглазеть на восставшую из пепла девчонку… И еще послушать, как она щебечет, хрумкая бананы с апельсинами, и совсем неизвестную ей диковинку, киви. Впрочем, ладно. Неотложных дел было по горло, и первым их них стоял мой правнук Антон. Ходить мне разрешили, а водить автомобиль — нет. Поэтому снова вызвал такси.

И пока я беседовал с Марусей, внучек принялся радостно вырывать шерсть из моей волосатой груди. Этот методичный процесс был привычен. Однако, очищая руки малыша, я заметил, что не вся вырванная шерсть седая, попадается и черная. Так-так!

Прогулялся до зеркала, присмотрелся: точно, везде весенней порослью лезут черные волоски. Щетина на щеках тоже стала пегой. Процессы очевидные, значит, в целях маскировки, надо бриться два раза в день — глупые расспросы нам ни к чему. Блин, впору пластического хирурга искать, чтобы морщины обратно нарисовал.

Маруся особенно не вглядывалась, но по простоте душевной сразу удивилась больному деду, вид которого оказался краше здорового, месячной давности.

— Слушай, — сказала она, — раз ты приехал на такси и с костылем, может, тебе машина не нужна?

— Ну, несколько дней точно будет не нужна…

— Дед, дай ключи!

— Дам, — согласился я. — И денег дам. Если прокатишься в торговый центр, чтобы купить кое-какие вещички для девочки. Юбку, блузку, брюки, платье… Вот размеры и список.

— Тю, совсем мелкую нашел себе девочку, — заявила она, мельком взглянув на бумажку. — А зачем покупать? У тебя дома полный шкаф моих детских шмоток. Я из них давно выросла, бери что хочешь.

— А что, можно? — поразился я. — Там столько всего сложено — пять человек можно одеть!

— Вот и одевай, — отмахнулась Маруся. — Можешь обуть, кстати. У меня мужчина растет, не пригодится. «Рено», как обычно, у дома стоит?

После операции прошло всего три дня, а Вера выглядела лучше заново родившейся. Она улыбалась, болтала непрерывно, и при первом удобном случае тащила меня «погулять». Короткие прогулки доктор считал полезными, как и специальную физкультуру под наблюдением медсестры. Часть Марусиной одежды ей пришлась впору, и Вера постоянно меняла обновки, чисто по-женски вертясь у зеркала.

— А что означает слово «Найк»? — она выставила ногу, обутую в кроссовку.

— В переводе с английского простонародного это «сопля», — пробормотал я машинально. Подобным логотипом был снабжен ее новый, то есть старый Марусин, спортивный костюм и футболка.

— Да? А мы пойдем еще в Макдональдс?

На улице ее интересовало все — марки мелькающих автомобилей, витрины бутиков, мороженое, кола из автоматов и наряды встречных девушек. Конечно же, мы заглянули в женские магазины, и не могли остаться без покупок.

— А это не дорого для тебя, — прижимала она к груди хрустящие пакеты, — носки, трусы и колготки за три тысячи рублей? А что тебе вкуснее: спрайт или фанта?

Скверик с пешеходным бульваром посредине разделял проезжую часть Пушкинской улицы. Во все времена здесь стояли скамейки для влюбленных и бабушек. Нашлось место и для нас, двух калек с костылями. Телевизор Вера смотрела мало, но этого вполне хватило для вопросов, частенько ставивших меня в тупик.

— Дед, вот наша армия воюет в Сирии, борется с терроризмом, так? — она заглядывала мне в глаза.

— Так.

— А почему тогда наши не выгонят фашистов с Украины? Почему нацики обстреливают Донецк безнаказанно? Почему, вообще, так получилось, что братские республики вышли из СССР? Ну ладно, ушла Прибалтика, черт с ней. Средняя Азия тоже горе небольшое. Но Украина! В летописях когда еще писали: «Киев — мать городов русских».

Ну как такое можно объяснить школьнице из 1971 года? Не знаю.

В руководстве СССР многие мечтали стать мировой элитой. Они стремились стать частью «цивилизованного» мира, и не ведали, там их не ждут. У элиты своих друзей хватает, и никогда Россию не рассматривали в качестве партнера. Нет, об этом, конечно, вслух говорили, но только с целью обмануть и в очередной раз ободрать. Мы для них либо враг, либо пища, в зависимости от ситуации. Но уж никак не партнер.

Уйти от политических дискуссий мне помог Стинг — Вера его постоянно напевала. И когда я притащил синтезатор, разговоры закончились. Совершенно случайно, всего за пятьдесят тысяч рублей, мне достался почти новый «Korg ARP Odyssey FS» — реинкарнация популярного синтезатора семидесятых годов. Правда, USB и MIDI интерфейсы пришлось заклеить черным скотчем, чтобы глупых вопросов в дальнейшем никто не задавал. К синтезатору отлично подошел комбик «Roland KC-110», слабоватый, конечно, но для моих целей в самый раз.

Распечатки текстов и нот окончательно погрузили Веру в процесс освоения непростого инструмента, а я занялся текущими делами — спекуляцией и собственным лечением у лысого доктора. Но для начала посетил сходку бонистов и нумизматов.