Прыжок с кульбитом и валидолом

Бодро цокая костылями, я прошел свои собственные процедуры, физиотерапию, уколы и капельницы. Наверно, в этом было мало смысла, но неделю назад я считал иначе. Тем не менее, бросать нельзя… Лысый доктор и так на меня странно поглядывает, а если лечение прекращу, исцеление объявят чудом, случившимся под действием Святого духа. Другой причины не останется. Или поступят проще: позвонят куда следует, чтобы феномен чудесного исцеления взялись изучать крепкие ребята в серых костюмах.

В палате я продолжил лечебные процедуры — состряпав несколько разноцветных бутербродов, улегся на кровать. Мне вспомнилась недавно прерванная гениальная мысль: если деньги бессмысленно перемещать во времени, может их следует просто купить?

Интернет животворящий немедленно подтвердил мою гипотезу. Монета 1969 года, достоинством в пятнадцать копеек, оценивалась в четыре тысячи рублей, 1971 года — в восемь тысяч, а 1970 года — в шестнадцать тысяч рублей!

А ведь у меня есть надежный агент по имени Люська, которая в своем киоске будет откладывать в сторону все пятнадцатикопеечные монеты. Мне останется только перебрать и отсортировать, отбросив лишнее. Нет, что ни говори, а я гений. Никакого криминала! У каждого советского человека от той жизни остались старые монеты и купюры, лежат на память. Стану понемногу на рынок таскать — враг не заметит.

Кстати, а что у нас по купюрам? Недолгие шатания по просторам интернета повергли меня в ступор. Сторублевая банкнота образца 1961 года стоила всего ничего — 300 рублей. И только при условии идеального состояния, «из банковской пачки». А потрепанная банкнота шла вообще даром, за 20 рублей… Но мне же неважно, насколько деньги поюзаны. Я не коллекционер, а наоборот! Главное, на эти деньги холодильник там можно купить! И телевизор.

Так и пишем в память: мебельный немецкий гарнитур «Жилая комната» — 1100 рублей, холодильник «Минск» — 390 рублей, цветной ламповый телевизор — 700 рублей. Ну, и еще чего-то, по мелочи, на тыщу. Итого — три тыщи.

Всего-навсего тридцать мятых сторублевых бумажек. Да я их за один день скуплю!

Нет, ребята, я дважды гений. Там взял мелочь — здесь продал. Здесь купил стольники — туда отнес. И никакого криминала!

— Заплыв закончила, — деловито доложила Вера, заглядывая в палату.

— Я милую узнаю по походке, — рассеяно ответил на это, додумывая финансовую комбинацию.

— А ты хорошо устроился, — прищурилась она. — Буржуй! Хоромы шикарные здесь, там палата одиночная, без попутчиков. И везде бутеры с икоркой. Можно мне вот этот, с сыром? А что еще у нас в холодильнике?

Она принялась скакать на костылях, будто всю жизнь в них ходила.

— На ходу кушать вредно, — назидательно заметил я. — Лучше лежа.

Полежать не удалось — вежливо постучав, вошел лысый доктор с пачкой распечаток в руках.

— В целом все нормально, — преувеличенно бодрым тоном сообщил он так, что заныло сердце. — Окончательное заключение мы подготовим завтра. Но есть одна проблемка. Гинеколог предлагает прокатиться в институт на четырнадцатой линии.

— А что не так? — настроение мое стремительно летело вниз — на четырнадцатой линии располагался онкологический институт.

Если у девчонки скоротечная форма рака, надо срочно продавать машину или квартиру. Или то и другое. Впрочем, неважно — надо лететь в Германию, пока не поздно.

— Вы не волнуйтесь, это просто перестраховка…

Доктор понес благоглупости, полнейшую чушь, которую обязан говорить врач в подобных ситуациях. Я плохо его слушал, собирая вещи. Так, ничего не забыл? И валюту от Риммы надо захватить, лишней не будет.

В онкологическом центре встретили нас хорошо, если слова «хорошо» и «онкология» как-то совместимы… В общем, доброе слово доктора нашей клиники и литр черной икры позволили в максимально короткие сроки завершить все процедуры, чтобы покинуть это печальное заведение. Есть на земле места, которые нужны людям, но о которых лучше не знать.

— Вера, хватит хлюпать носом, — бросив короткий взгляд, я раскрыл упаковку бумажных носовых платков. — Жизнь продолжается.

— А ты видел этих девочек? Они лысые, Дед… Я тоже такая буду?

Я вздохнул. Во все времена женщин волнует не так болезнь, как ее внешние проявления. Да, ничего страшного еще не случилось. Это плохая проблема, но у нас есть и другие. В частности, завтрашняя операция на колене.

Девчонка лежала на своей койке с убитым видом, глядя в потолок сухими глазами. Смысл существования утерян, это ясно читалось на ее лице. Жизнь прошла мимо — Антон найдет себе более приличную девушку. У него на выбор два варианта, один длинный, в два раза выше, а другой белокурый — с нахально торчащей грудью, размером в три раза больше. Кроме того, спортивная карьера загублена. А в завершение всех бед — рак. Самое время с моста прыгать.