Прыжок с кульбитом и валидолом

Помнится, Ростовская консерватория в эти времена называлась музыкально-педагогическим институтом. Через несколько лет здесь откроют первую в Советском Союзе кафедру эстрадно-джазовой музыки, которую возглавит Ким Назаретов. А сейчас будущий профессор джазовой музыки трудится в училище искусств, где сколотил приличный эстрадный коллектив.

В голове начал формироваться план, как вытащить Томку из ее гипсового болота, и заодно Аленкину маму избавить от запоя.

— Нюсенька, а ты можешь завтра прийти ко мне? — сладким голосом пропел я.

От такого вероломного заявления Алена побелела, видимо, впадая в предынфарктное состояние, а Вера под пледом опять затряслась в рыданиях.

— Конечно! — просияла лицом Анюта. — Когда?

— А вечерком, часов в шесть, — я сделал паузу и добавил: — Вместе с мамой.

— С мамой?! — поразилась она. — Зачем?

— Поговорим об учебе и прочих перспективах. А тебя, Алена, я прошу прийти к семи.

— С мамой? — пролепетала та, пребывая в полной прострации.

— Нет, — успокоил я ее. — С мамой не надо. Приходи с папой.

— А как же я? — Вера откинула плед, глаза горели сухим огнем.

— А тебе приходить не надо, ты и так уже здесь. Сейчас девочки уйдут, и мы все обсудим. Да, милые мои? Уже собираетесь? — я обвел подруг потяжелевшим взглядом, выработанном на бесчисленных планерках с нерадивыми сотрудниками. — Раненым героям надо отдохнуть. Быстро по домам!

Глава двадцать четвертая, в которой утро начинается с медицины

Девушек выпроводил вовремя — после краткого безветрия заморосил дождь, предвестник ливня. Грозно громыхающий небесный пастух нагнал такое стадо туч, что враз потемнело.

А перед этим мама внесла огромный пирог на противне.

— Ой, а где девочки? — удивилась она, снимая рукавицы. В непогоду стол всегда накрывался на веранде, и древний самовар уже давно пыхтел паром. — Я думала их чаем напоить.

Тут же нарисовался котяра Лапик. С деловым видом он запрыгнул на стул, чтобы вылизать лапу. Муся деликатно улеглась у порога, под тумбочкой.

— Это курник? — осторожно спросил я, вдыхая неземной аромат.

— Ну да, — мама деловито накрывала на стол. — Забыл, что ли?

Конечно, забыл! А сейчас вспомнил. Такой двухкилограммовый пирожок, заправленный курицей и яйцами, я мог съесть в одно лицо, правда за несколько присестов и если позволят.

Пирог не подвел, полностью оправдал мои ожидания.

— Кушайте, кушайте, — накидывая на голову старую клеенку, имитирующую плащ, мама порадовалась нашему аппетиту. — Только особенно не налегайте, оставьте место в животе.

Важное сообщение: оказывается, на плите доходит такого же размера рыбник!

Антон согласился подождать, а я возмутился. Рыбник будет потом, а этот пирог вот он, сейчас! И что значит «уже не лезет»? Мы лежим, никого не трогаем, тарелка пристроена на груди. Бери в каждую руку по куску и ешь. Замечательно лезет!

Жаль, с девчонкой поговорить никак не удается, но что поделаешь — серьезные разговоры нельзя вести на голодный желудок. Это аксиома.

— Какая идиллия! — восхитилась Нина Ивановна, входя на веранду. Она встряхнула мокрый дождевик с капюшоном, повесила на гвоздик. — Молодая семья отдыхает после трудного дня?

Вера поперхнулась, едва не выронив пирог изо рта.

— Так, дочка, доедай, и пойдем домой, — одернув форменную рубашку, Нина Ивановна с тигриной грацией присела. Отрезала себе добрый кусок, подула, и дальше говорила невнятно. — Мне ночью придется уехать, срочная командировка.

— Надолго? — девчонка замерла.

— Как обычно, доча, несколько дней. С соседкой я договорилась, присмотрит за тобой. В общем, как обычно. Вот только с ногой что делать…

— Ну и погодка! — отец вбежал, складывая зонтик. Усмешка сползла с его лица. — Антон, что это у тебя с лицом?

— Ничего страшного, Миша, — мягко сказала Нина Ивановна. — Парня слегка побили, мы этим занимаемся. Ситуация под контролем.

— Это называется «слегка»?! Хорошенькое дело. А с Верочкой что?

— А же тебе говорю — ничего страшного. Разберемся.

— Ладно, Нина, — сказал отец. — На перекуре договорим. Ты подумай, что творится — что ни день, то новости. Космонавты погибли, слышала? Все трое — Добровольский, Пацаев и Волков.

— Как?! — охнула Нина Ивановна.

— Какие-то там клапаны в спускаемом аппарате не сработали. Жаль ребят. Коньяк будешь?

Я присмотрелся — отец был уже датый. На работе, видимо, помянули. Царство небесное ребятам, пусть земля им будет пухом…

— Плохая новость, — согласилась Нина Ивановна. — Наливай.

— Антон, рассказывай, — отец свернул пробку, — как докатился до жизни такой.

Конечно, наша мама девчонку никуда не отпустила, в конце концов постелила на диване, в зале. И правильно сделала, по огородам сейчас трактором не проедешь. Майор Нина Радина уехала в свою командировку, а Антон закатил мне форменную истерику.

— Дед, ты знал?

— Да.

— А почему молчал?!

— А что я должен был делать?

— Ну, сообщить куда следует! Я не знаю, написать. Позвонить, в конце концов!