Прыжок (СИ)

— До завтра. До свидания, — ответил Марк.

Мужчина несколько раз попрощался с ним и наконец отключился.

Романов глубоко вздохнул, всё так же стоя у окна, устало потёр переносицу и произнёс сам себе, как принято делать в практике аутотренинга: «Ну что ж, похоже, у меня с судьбой совершенно разные планы. Марк, не будь глупцом. Ты справишься». После сказанного, не почувствовав ни капли уверенности, он задёрнул штору и отправился спать, чтобы хоть ненадолго забыть о том, что предстоит ему впереди.

========== Часть 18 ==========

В аудитории, как и всегда по утрам, было шумно: кто-то был увлечён своим смартфоном, погрузившись в мир социальной паутины, некоторые дремали на партах, другие болтали, а самые ответственные корпели над учебниками.

Артур опустил голову на парту и, подперев её рукой для удобства, наблюдал за своим соседом, старательно выводящим незатейливые рисунки в тетради. Веки тяжелели, и не утруждая себя сопротивляться этому естественному желанию в столь раннее утро, он закрыл глаза. Звуки потихоньку начали стихать и смешались в один непонятный шум, отошедший на задний план.

— Арчи, — послышался шёпот Ника. — Арчи.

Чагрицкий открыл глаза и увидел то, к чему совершенно не был готов. Возникло ощущение, что ему снится весьма реалистичный сон. Так и не подняв головы, он проводил взглядом мужчину. Сонно щурясь, проследил за тем, как тот зашёл в аудиторию и сел за преподавательский стол. Как будто очнувшись, он резко поднялся и попытался собраться с мыслями. На месте Михаила Дмитриевича действительно сидел Романов в тёмном бордовом джемпере, раскладывая перед собой какие-то распечатки. Артур смотрел в упор на преподавателя, до конца не веря в происходящее, пока их взгляды не пересеклись. На несколько мгновений они оба словно выпали из окружающей действительности, зацепившись друг за друга и не замечая никого вокруг, пока Романов первым не выдержал, снова переключившись на свои записи.

«Мы не виделись несколько месяцев. А ты с такой лёгкостью сделал вид, что я такой же студент, как и все остальные? Или ты с самого начала так и считал?» — всплывали вопросы, которых в голове парня становилось только больше.

— Здравствуйте, — твёрдым и спокойным голосом произнёс Романов, окинув взглядом всю аудиторию. — Сегодня мы посвятим наше занятие английскому писателю и новеллисту Редьярду Киплингу.

Артур провёл чуть вспотевшими ладонями по джинсам и попытался унять своё сбившееся дыхание. Он так хотел злиться на него, ненавидеть. Но не мог. Вместо чёрного, отравляющего организм яда, он почувствовал тепло, медленно разливающееся и проникающее в каждую клеточку его тела. Чувство, похожее на радость такой долгожданной и желанной встречи.

— «Литания влюблённых». Мы попробуем изучить оригинал стихотворения и сравнить разные версии перевода. Попытаемся объяснить, как и почему тот или иной перевод близок или, наоборот, далёк от оригинала. Раздайте, пожалуйста, каждому листки с текстами, — обратился Романов к двум девушкам, сидящим за одной из первых парт.

— Черные глаза — пассат… руки, что слегка дрожат… Серые глаза — причал… руки стиснуты, финал… — Чагрицкий сделал глубокий вдох и стиснул челюсть до боли. — Блять! — слово прозвучало чересчур громко.

— Я тоже не в восторге от задания, но, может, ты выплеснешь своё негодование после пар? — осторожно поинтересовался Ник.

Артур лишь нервно выдохнул, никак не комментируя реплику друга. Почему Романов выбрал именно это стихотворение? Или у Арчи уже настолько поехала крыша, что он проецирует свои мысли наружу, во всем ища какой-то скрытый смысл? Как сейчас. Например, как в этом грёбаном стихе. Прочитав ещё раз строчку, он видит перед глазами всплывающий калейдоскоп картинок с участием себя и Марка. Одновременно и больно, и приятно. Тяжело от того, что этого больше не произойдёт, тепло от того, что это всё-таки случилось.

Оставшееся время до окончания лекции проходит с трудом и особенно медленно; секунды превращаются в минуты, а минуты перетекают в часы. Арчи прилагает все усилия, чтобы не поднимать головы и не встречаться с этим омутом серо-зелёных глаз. Он и так повяз дальше некуда, старается не вслушиваться в чуть хриплый голос репетитора, чтобы не потерять контроль и, не поддавшись порыву эмоций и чувств, не наделать глупостей прямо на глазах у своих однокурсников. Ему стоит титанических усилий держать самообладание и пытаться хоть как-то сосредоточиться на глупом задании. Никита его больше не донимает, видимо, ощущая напряжённость обстановки и раздражённость друга, замечая, как тот всю пару ёрзает на месте, тяжело вздыхает и периодически сжимает кулаки так, что на запястьях проступают набухшие вены.

Наконец-то спасительным сигналом разносится звук звонка, оповещая о том, что эта медленная пытка подошла к концу.

— На следующем занятии я попрошу каждого выступить со своим самостоятельным переводом. Спасибо за работу. Все могут быть свободны, — произнёс Романов, смотря на уже собирающихся студентов.

— Ты идёшь? — спросил Ник, вешая на плечо рюкзак.