Прыжок (СИ)

Они оба молчат, и эта тишина становится чересчур напряженной. Романов смотрит на Артура, которого он, судя по всему, выдернул из душа; на его мокрые волосы, с которых стекают капли воды и, оставляя влажные дорожки на теле, исчезают где-то в районе полотенца, обмотанного вокруг бёдер. Артур прослеживает за взглядом Романова, тут же сглатывает вдруг образовавшийся ком в горле и, чуть приоткрыв рот, начинает рвано дышать. Марк улавливает эти изменения и, уже ни капли не сомневаясь в своих действиях, срывается и прижимает парня к стене, впиваясь в его губы решительным поцелуем.

Нетерпеливые пальцы Чагрицкого нащупывают пуговицы верхней одежды, все еще ощущая холод улицы, и начинают медленно их расстёгивать. Когда пальто оказывается на полу, тёплые ладони проникают под одежду Марка и касаются тела. Между ними словно пробегает электрический разряд, от которого у обоих одновременно срывается стон с губ, перемешиваясь и сливаясь воедино. Марк упускает тот момент, когда избавился от остатков одежды, после чего толкает парня в ванную комнату, прижимая его к двери душевой кабинки.

— Вообще-то, я только что оттуда, — ехидно замечает Артур.

Но Марк, проигнорировав реплику студента, открывает дверь, и они оба оказываются под струями горячего душа. Его пальцы скользят по спине Артура, переходят на ягодицы, чуть сжимая их, потом одной рукой он накрывает его пах, тут же лаская и поглаживая. От этих ощущений у Артура двоится в глазах, он уже перестаёт отчётливо понимать происходящее, запрокидывает голову назад и, прикрыв глаза, отдаётся этим ощущениям. Вода смывает все оставшиеся преграды между ними. Нет никакого страха. Никакой неловкости. Все, что сейчас происходит — чертовски желанно и правильно. Как только Артур чувствует, как влажные губы смыкаются кольцом на его возбуждённой плоти, он уже не может произнести ни слова, несмотря на то, что в голове их проносятся тысячи. Артур приоткрывает глаза и сразу об этом жалеет. Он уже не может отвести взгляда от того, как Марк скользит и ласкает его. У него окончательно сносит крышу от этой картины. Не контролируя себя, он вплетает пальцы в светлые волосы репетитора и начинает сам двигать бёдрами. Столкнувшись с блеском серо-зелёных глаз, тело Артура не выдерживает, вмиг напрягается, сосредоточившись в эту секунду в одном конкретном месте, и его тут же абсорбирует сильнейший оргазм. Перед глазами всё темнеет, в ушах отчётливо слышен грохочущий пульс, сравнимый со звуком отбойного молотка, а гулкий стон, вырвавшийся от только что полученного удовольствия, смешивается и теряется в шуме льющейся воды.

Марк поднимается и целует Артура, словно запечатлевая этот миг. Его тело до сих пор дрожит, и он совершенно невменяемым взглядом смотрит на него. Сейчас Чагрицкий может думать только о том, как подарить Романову ответное удовольствие, поэтому с решимостью едва уловимыми движениями ведёт пальцами по рёбрам, очерчивая их рельеф и медленно спускается на бедро, отчего дыхание Марка становится непослушным и учащённым. Неожиданно Артур убирает руку и перекрывает воду, осторожно выбираясь из душевой кабинки. Когда он оборачивается, Марк видит непроглядную ночь в его глазах, и этот взгляд выглядит как приглашение.

Романов чувствует кончики пальцев Чагрицкого на своём теле. Это умиротворяет и отвлекает одновременно. Но он не сопротивляется. Позволяет сейчас сделать всё. Он склоняет голову к волосам Артура и вдыхает ментоловый запах шампуня, кутаясь в них. Губы Артура касаются мочки уха, шеи, потом ключиц, чуть задерживаясь на впадинке между ними. В этих прикосновениях столько нежности, что без лишних слов они прекрасно чувствуют и понимают другу друга.

Рука Артура касается возбуждённой плоти Марка и не спеша скользит сверху вниз, лаская, отчего чувство нежности вытесняется на второй план, сменяясь жгучим желанием. Сейчас у Романова одно желание: резко перевернуть Артура, оказавшись сверху, и сделать всё, что он не позволял себе представить даже в самых смелых своих фантазиях. Но Марк прекрасно понимает, что лишь совершит ошибку. Он не хочет пугать студента, осознавая, что Артуру нужно ко всему постепенно привыкнуть. И он готов дать ему время. Столько времени, сколько ему потребуется. Торопиться теперь некуда.

Движения Артура становятся более уверенными и быстрыми, набирающими темп. Он прикусывает мочку уха, и тело Марка в тот же миг покрывается мурашками. Романов чуть прогибает спину от наслаждения. Поцелуи. Укусы. Сплетённые пальцы. Хриплые стоны, которые они топят в поцелуях. Оглушительный взрыв. Всё тело горит, по венам будто растекается плавленый металл. Марк на мгновение выпадает из реальности, но не от того, как его касаются, а от осознания того, кто именно его касается. Человек, которому он готов полностью отдаться и подарить себя. Тот, кого он уже всем сердцем полюбил.