Прыжок в длину

Вдруг прямо над Женечкой крякнуло кем-то открытое окно, легкий брусок снега свалился с карниза и рассыпался в воздухе, оросив лицо негодяйчика подобием холодной, в медицинском спирту смоченной марли. Одновременно Женечке померещилось, что подарок, преподнесенный Кирой, был ею приготовлен для кого-то другого. Негодяйчик тряхнул головой и вытер лицо волосатым шарфом. Фантазии недопустимы, если речь идет о вещах серьезных. Чем отличается это горное местечко от Москвы? Тем, что здесь все на деревяшках. Да, Женечка кататься не умеет и даже не собирался учиться. Но по логике выходит, что катание и есть тот признак, по которому здесь отделяют уважаемого человека от неуважаемого. Глупость, глупость, полная ерунда, ведь ни для кого в тусовке деревяшки не бизнес. И тем не менее. Тот же Мотылев, следует признать, весьма элегантно виляет по склону, хотя тормозит грубо, как бульдозер. Сырую чиновницу негодяйчик на лыжах не видел, но вспомнил внезапно, как она, знакомясь, вкрадчиво пожимая и щупая Женечкину руку, отрекомендовалась с интимной хрипотцой: «Кандидат в мастера спорта». Розовый юнец с шелковой бородой самоутверждался тем, что прыгал с трамплинов: подлетал с аккуратной, вроде педали, искусственной горки и кувыркался в воздухе юрким крестиком, а потом где-то внизу благополучно, на обе лыжи, хлопался. Что касается рыжего, то он вообще скакал на своих деревяшках по скалам, прямо по раскрошенным зубьям с белыми пломбами каменного снега.

И вот выходило, что Женечка был неправ — ну или не совсем прав. Ему сразу следовало взглянуть на происходящее вокруг как на бизнес — причем на очень хороший бизнес. Во всяком правильном бизнесе продаваемый товар на две трети состоит из иллюзии, в которую необычайно выгодно инвестировать. Теперь негодяйчик знал, как ему поступить. Решительным шагом возвратившись в ресторан, сбросив дубленку прямо с плеч на пухлые руки гардеробщицы в картонном кокошнике, он прямо проследовал к невесте. «Я насчет нашего разговора, — произнес Женечка, хозяйски приобнимая Киру за шелковое теплое плечо. — Ты права, сегодня неудобно, тогда давай завтра, прямо с утра. Возле канатки, где шезлонги, в десять, договорились?» Не поднимая глаз на негодяйчика, Кира медленно кивнула.

* * *

Наутро в оглушенном, немножко замусоренном поселке стояла та просторная, пустая тишина, какая бывает во всяком месте после общенародного загульного праздника. Поглощенный мыслями о плане и о Кире, Женечка, пожалуй, слишком рано надел деревяшки, к ним прицепились мерзлые, скрежещущие кудри серпантина, так что пришлось все снова снять и распутать.

Та иллюзия, что продавалась здесь вместе с лыжами, инструкторами и штруделями, называлась — опасность. Вокруг синело и розовело пространство гигантского аттракциона. Такие, как юный бородач и веснушчатый экстремал, служат целям рекламы — причем, что забавнее всего, делают это бесплатно. Естественно, что в зоне, где идут интенсивные продажи, человек, не потребляющий товара, автоматически становится изгоем.

На самом деле никакой опасности нет. В конце концов, Европа есть Европа, думал негодяйчик, приближаясь к тонко курившемуся обрыву, возле которого алели и хлопали пустые шезлонги. Здесь никому неохота выплачивать компенсации и покрывать медицинские страховки. Если бы на этом склоне, самом, по версии рекламы, крутом и престижном, действительно можно было разбиться, то его обнесли бы перилами, понаставили вокруг охрану и штрафовали бы за любую попытку с него съехать. А так — вон они, киборги: их сильно меньше, чем обычно, тоже люди, выпивали. Тем не менее — три, не то четыре полусогнутых человечка летят, вздымая снеговые гребни, к серебряному, словно гравированному, лесу. Женечка, разгадавший иллюзию, полагал, что скатиться на деревяшках вниз будет не так уж сложно. Вот вверх по склону он бы не полез, это потребовало бы серьезных мускульных затрат, а Женечка никогда не тренировался, было лениво и некогда. А просто с горы — это пассивно. Жаль, конечно, недоиспользованного старину Мориса, может, тут и правда есть какие-то приемы. Но Женечке надо съехать только раз, потом разговор, Киру под мышку и сразу в Москву.