Пржевальский

Но в 1878 году, после подавления восстания, положение в Восточном Туркестане коренным образом изменилось. Китай потребовал, чтобы русское правительство вывело свои войска из Кульджи. При переговорах между двумя правительствами возник спор (по некоторым территориальным, торговым и другим вопросам)[40].

Известие о конфликте с Китаем принесло тоже немало горя Николаю Михайловичу. «Крайне тяжело и грустно ворочаться назад», — писал он в своем дневнике. — «Мои казаки, узнав о возвращении, сильно пригорюнились».

Ободряла его только вера в то, что задуманное им путешествие удастся совершить в недалеком будущем.

«Рассчитываю вернуться сюда к будущей весне и тогда с новыми силами и новым счастием предпринять новую экспедицию.

Теперь дело сделано лишь наполовину: Лоб-нор исследован, но Тибет остается еще нетронутым.

Я не унываю! Если только мое здоровье поправится, то весною будущего года снова двинусь в путь…

Абсолютная свобода и дело по душе — вот в чем именно вся заманчивость странствований…

Прощай же, моя счастливая жизнь, но прощай ненадолго! Пройдет год, уладятся недоразумения с Китаем, поправится мое здоровье, и тогда я снова возьму страннический посох и снова направлюсь в азиатские пустыни…»

Слово, которое Пржевальский так торжественно дал самому себе в дневнике, он сдержал, и путешествие, в которое он отправился через год, увенчалось замечательными открытиями.

РАЗГАДКА ЛОБ-НОРА

23 мая 1878 года Николай Михайлович (произведенный правительственным указом в полковники) приехал в Петербург. Врачи, осмотрев его, нашли, что болезнь вызвана нервным переутомлением. Они советовали ему купанья и жизнь в деревне. Пржевальский получил отпуск на четыре месяца и с радостью отправился в любимое Отрадное.

К этому времени отчет Пржевальского о Лобнорской экспедиции был издан Русским географическим обществом. За границей брошюру поспешили перевести на немецкий и английский языки.

О русском путешественнике появилось много статей. Автор одной из них называл Пржевальского «гениальным путешественником». На родине гордились научными результатами его экспедиций. Академия наук избрала его своим почетным членом. На Западе Пржевальскому слагали громкие хвалы. Берлинское географическое общество присудило ему золотую медаль Гумбольдта.

Открыв Алтын-таг и Лоб-нор, Пржевальский совершил замечательнейшие открытия в истории исследования Азии в XIX веке.

Лоб-нор по Пржевальскому в 1876–1877 гг.

Современный Лоб-нор

Открытие Алтын-тага — северного окраинного хребта Тибетского нагорья — изменило представления географов о Тибете. Оказалось, что Тибетское нагорье простирается на 300 километров далее на север, чем предполагали до путешествия Пржевальского.

Это открытие объяснило также, почему древний путь из Восточного Туркестана в Китай, — путь, которым шел и Марко Поло, — лежал через Лоб-нор. «Это потому, — писал Пржевальский, — что под горами скорее можно было найти корм для скота и ключи воды».

Пржевальский был первым европейским путешественником, описавшим быт и антропологический тип обитателей Лоб-нора. «Описание быта, обычаев и рода занятий лобнорцев и тяжелых климатических условий, при которых они живут, — по отзыву одного географа — современника Пржевальского, — самая завлекательная и интересная из этнографических картин, нарисованных новейшими путешественниками».

Из Лобнорской экспедиции Пржевальский привез драгоценные зоологические и ботанические коллекции. Первое место среди этих научных сокровищ занимали шкуры диких верблюдов. До того времени их не видел ни один ученый.

Метеорологические наблюдения Пржевальского впервые позволили судить о климатах бассейна Тарима, восточной Кашгарии и Алтын-тага.

«Вместе с тем, — писал один географ — современник Пржевальского, — гениальный исследователь дает обстоятельные сведения о флоре и фауне и их отношениях к характеру страны. Вообще его наблюдения так широки и многосторонни, что мало кому под силу».

Важнейшим из результатов второго путешествия было определение положения и описание Лоб-нора. Со времени опубликования отчета об экспедиции возникла знаменитая «лобнорская проблема». С тех пор вплоть до наших дней она занимала внимание географов всех национальностей. Русские, французские, английские, шведские путешественники предпринимали экспедиции на Лоб-нор. В русской, немецкой, английской географической литературе появлялись статьи и исследования, пытавшиеся разрешить «загадку Лоб-нора».

Местные жители не знают «озера Лоб-нор», оно носит здесь название: Чон-куль. «Лоб-нором» же местные жители называют всю окружающую область суши.

Было ли озеро, найденное Пржевальским, действительно Лоб-нором — тем самым Лоб-нором, который описывали китайские географы?

Сам Пржевальский в этом не сомневался. Однако на старых китайских картах положение озера значительно севернее, чем у Пржевальского. Кроме того, по описаниям китайских географов озеро — соленое, найденное же Пржевальским — пресное.

Чем объясняется это расхождение? Многочисленные исследователи Центральной Азии дают разные ответы на этот вопрос.