Псевдоним «Эльза»

– Паананена обнаружили на железнодорожной станции, он там определился обходчиком, – рассказывал он. – Его приметила хозяйка молочной фермы, с прежним обходчиком она была в дружбе, очень удивилась, что он исчез. Кстати, труп его нашли под мостом три дня назад, так что Паананен готовил себе пути отхода. Видимо, с началом войны собирался сменить легенду и перейти на нелегальное положение. Молочница попросила своего сына последить за новым обходчиком, за сутки работы к своим обязанностям он не приступил ни разу, хотя прежний совершал обходы каждые два часа. Молочница сообщила в полицию, что новый обходчик кажется ей подозрительным. А тут и наши распоряжения подоспели, мол, надо прочесать всё досконально, проверить всех «новичков». Вот они и направились по сигналу молочницы. И попали очень вовремя, – Росслинг криво усмехнулся и снова уселся в кресло, положив ногу на ногу. Чиркнув зажигалкой, закурил сигарету. Маренн молчала, ожидая, что он скажет дальше. Новость о том, что Паананен мёртв, её не порадовала. Это означало, что Росслинг, вероятно, вернётся к своей идее сделать княгиню Ливен главной виновницей всех его неудач, и перевести стрелки уже будет не на кого. Это Маренн совершенно не устраивало. А действующих персонажей, на кого можно было бы переключить внимание Росслинга, практически не оставалось.

– Когда они явились, у него была женщина, – сообщил Росслинг, помолчав.

– Любовница? – удивилась Маренн – Пролетарии не теряют время зря.

– Не думаю, – гауптштурмфюрер отрицательно покачал головой. – Эта дама бежала через чёрный ход, а Паананен явно принял удар на себя, чтобы её прикрыть. За ней послали погоню, она отстреливалась. На трамвайной остановке села в трамвай и, как сообщил вагоновожатый, проехала только одну остановку, потом вышла. Больше никто её не видел. По описанию блондинка, одета с белое пальто с пышным воротником из меха чёрно-бурой лисицы.

«Неужели Эльза?»

Маренн едва не поперхнулась кофе, услышав рассказ гауптштурмфюрера. Она вспомнила раннее утро 29 ноября, женщина в белом пальто с пушистым воротником и с ридикюлем в руке идёт по улице от вокзала в Хельсинки. Подойдя к окну, княжна Шаховская случайно взглянула на её и… узнала в ней Екатерину Опалеву, ту самую Эльзу. «Но Эльза, по всем данным, отбыла в Швецию, – размышляла Маренн, уже не слушая рассуждения Росслинга. – Неужели она рискнула вернуться? Зачем? Ведь она выполнила задание. Немецкий агент был уничтожен, советские дипломаты беспрепятственно покинули Хельсинки. Она должна была уже вернуться в Москву. Почему она снова оказалась в Финляндии? Неужели из-за того, что княгиня Ливен попала в лапы финской полиции по её вине, и Эльзе это прекрасно известно? Наверняка она получила информацию о происшествии в советском посольстве в Стокгольме. И она вернулась, чтобы вызволить бывшую преподавательницу из беды? Если это так, она страшно рискует здесь, но ещё больше – в Москве. Вряд ли высшее руководство санкционировало её возвращение. Это противоречит их принципам. Она явно действует от себя. Выходит, княгиня Ливен была права, когда утверждала, что Катя не такая, как они. Ну, видимо, да. Во всяком случае, этот её поступок говорит о многом».

Если Эльза здесь, то этим легко объясняется упорство Паананена, почему он не попытался бежать, а фактически отдал себя в руки полиции, чтобы задержать их. Он защищал личного агента Сталина. Приняв на себя удар и пожертвовав жизнью, он дал возможность Эльзе уйти. Так он понимал свой партийный долг.

Сообщать Росслингу о том, что блондинка в белом пальто – тот самый агент Эльза, за которым он охотится, Маренн не стала. Пусть узнает сам, если потрудится. Фотографические портреты Эльзы у него есть, он вполне может сопоставить все данные и сделать вывод. Подсказывать ему Маренн не собиралась. Нет, она ни секунды не думала, что Росслинг прикажет арестовать Эльзу, он даже будет первым, кто потребует её освобождения, если это сделают финны, не разобравшись. Она помнила рассуждения Росслинга о том, что агенты такого калибра – это головная боль. Они всегда предмет политического торга, а мутить воду после заключения пакта – сейчас не время. Да и такая рыбка Росслингу не по зубам. Только он заикнется в Берлине, на кого замахнулся, ему сразу укажут его место, политические осложнения пока никому не нужны. Однако помешать Эльзе освободить княгиню Ливен Росслинг может, и даже наверняка займётся этим – ему же нужно на кого-то взвалить вину за собственный провал, а после гибели Паананена кандидатов больше не наблюдается. Не на Эльзу же он будет валить – это у него не получится. Конечно, рано или поздно Росслинг определит, что Эльза вернулась, но, пока он занимается этим, у Эльзы будет время, а значит, будет время и у Маренн, чтобы найти в Эльзе союзника для реализации своей цели. А цель у них одна – помочь княгине Ливен. А значит, им надо объединить усилия, как это ни кажется странно.

– Мне надо вернуться к княжне Шаховской, прошу прощения, Курт.

Допив кофе, она встала с кресла.