Псевдоним «Эльза»

– Должен быть через час, – ответил Паананен, застегивая пуговицы на подбитой мехом портовой куртке. – Но война началась. Наши уже бомбили, – так он выразился о большевиках. – Так что, возможно, пути и повреждены где-то, могут быть задержки.

– Хорошо, я сориентируюсь, до встречи, товарищ Арво, – Катя пожала Паананену руку и направилась к двери.

– Я скажу Кутунену, чтобы он информировал меня, что там у вас и как…

Он не договорил. Под окнами послышался скрип снега, в сумерках за занавеской промелькнули тени.

– Кто это? – Катя раскрыла ридикюль, положив руку на рукоятку небольшого вальтера.

– Сейчас узнаем, – Паананен вытащил маузер из кармана. Он приподнял занавеску и тут же резко опустил.

– Полиция, – сообщил глухо. – Молочница, сволочь буржуазная, настучала всё-таки, – догадался он.

– Много их? – спросила Катя напряженно.

– Много. Я думаю, сторожка окружена.

Через мгновение раздался резкий стук в дверь.

– Полиция! Откройте!

Паананен направил пистолет в сторону двери.

– Вот что, – он задумался на мгновение, затем продолжил решительно: – Вам попадаться нельзя, это однозначно.

– Открывайте! – В дверь барабанили кулаками и ногами.

– Будем прорываться.

– Но как?

– Я отвлеку их на себя. Здесь есть чёрный ход, – он указал на потайную дверь позади себя. – Уходите через него. Бегите подальше от станции, наверняка там сейчас полицаев пруд пруди, переждите где-то в укромном месте. Если я выкручусь, ждите меня часа через три у ювелирной лавки Пекканена. Если до 21 часа я не появлюсь, не ищите меня, уезжайте в Хельсинки. Сейчас объявлен комендантский час, после 21.00 вас просто арестуют. Ясно?!

– Да…

Раздался грохот, дверь с шумом влетела внутрь помещёния, в пустом проеме появилась фигура полицейского. Распахнув дверь чёрного хода, Катя выбежала на улицу. Сзади послышалась стрельба. Кто-то крикнул:

– Женщина уходит!

Она бежала изо всех сил, сильный встречный ветер бросал ей в лицо комья мокрого снега. Она слышала крики за спиной – погоня шла по её следам. Держа вальтер в руке, она то и дело оглядывалась, но за снежной пеленой в сгущающихся сумерках ничего невозможно было различить. Ридикюль открылся, упаковка с лекарствами, присланными ей Коллонтай, упала в снег. Катя на мгновение остановилась, чтобы поднять, но никак не могла найти коробку в грязной снежной жиже под ногами. Шум погони приблизился. «Черт, задерживаться нельзя!» Оставив попытки найти лекарство, она осмотрелась. Она вышла на какую-то улицу. На остановке притормозил трамвай. Из него вышло два пассажира. Перебежав линию, Катя быстро села в него. Двери закрылись, трамвай тронулся с места. Преследователи ещё не появились на остановке. «Значит, и номер трамвая не видели, – подумала Катя с облегчением. – Лекарство жалко. Как я теперь без него? Но могло быть и гораздо хуже. Удалось ли уйти Паананену?» В вагоне она была одна. Вагоновожатый с подозрением смотрел на её мокрое пальто, испачканные ботинки, растрёпанные волосы. Катя заплатила за проезд. На следующей остановке она вышла из трамвая.

* * *

– Фрау Сэтерлэнд, можно вас пригласить на минуту? – прервав разговор Маренн с княгиней Ливен, Росслинг заглянул в комнату. От его веселого настроения не осталось и следа. Он снова явно был чем-то озабочен.

– Что случилось?

Маренн спустилась в гостиную.

– Мы плохо думали о Свенсоне, – сообщил Росслинг кисло. – Ему не потребовались наши указания, он сам организовал полицейскую облаву в районе Пори и, представьте, нашёл Паананена.

– Он арестован? – Маренн насторожилась. – Вас можно поздравить, Курт?

Дверь открылась, в гостиную вошел секретарь. Он принес поднос с кофе. Поставив на стол перед камином, бесшумно вышел.

– Угощайтесь, – Росслинг налил кофе в чашку и протянул Маренн.

– Благодарю.

– Увы, фрау Сэтерлэнд, порадовать мне вас нечем, – сообщил после короткой паузы. – Паананена Свенсон нашёл, но арестовать не сумел, тот застрелился, когда его окружили. Грубо, очень грубо! Разве так работают!

Поставив чашку с кофе на стол, Росслинг вскочил с кресла и прошёлся вдоль зажжённого камина.