Псевдоним украденной жизни

– Сидите, Иван Сергеевич, – перехватила его Алла. – Я вымою. А что касается Светланы… Особым умом и осторожностью она никогда не отличалась. Представляете, когда мы с ней встретились в кафе пару дней назад, она собиралась идти по адресам убитых двадцать пять лет назад. Забыла их фамилии…

– Иващук и Грибов. – Корнеев нахмурился. – Серьезно? Она собиралась к ним?

– Ну да. – Алла стряхнула чистую чашку, избавляясь от последних капель воды, и протянула Корнееву. – Если она цепляется, то уже намертво. Такое уже бывало. И по адресам ездила и интервью брала. Людей обманывала, представляясь, то журналистом, то сотрудником полиции. А потом все, что слышала от них, вываливала в Сеть. С ней даже кто-то пытался судиться, но Светка хитрая. Она с законом на «ты», знает, как себя обезопасить.

Алла налила кипятку Корнееву, заварки, но тот чая больше не хотел.

– А деда оболгала! – фыркнул Саша, молчаливо просидевший все чаепитие. – Как так?

– Так это не она. Читать надо было внимательнее. – Алла снова уткнулась в мобильник. – Это кто-то под ником OOTП.

– ООТП? Что это значит?

Саша непонимающе глянул на Корнеева, но тот только плечами пожал и признался, что его ник «Дед».

– Я не знаю, что за аббревиатура, но все буквы заглавные, – шуршала Аллочка тонкой фольгой, которой была выстелена изнутри коробка с печеньем. – Очень активен. Часто заходит и оставляет комментарии. Последний как раз про Ивана Сергеевича. И что теперь делать?

Она проглотила печенье, выпила чай, рассеянно заглянула в коробку и похолодела. Она съела почти все триста граммов! Саша к печенью не притронулся, Иван Сергеевич брал всего два и те раскрошил.

Обжора! Жирная корова! Она никогда с таким алчным ртом не похудеет! Только порадовалась сегодня, что вес уходит, и снова набросилась на мучное. Незаметно от мужчин Алла повернула коробку к себе тем боком, где был напечатан состав, принялась читать и едва не застонала вслух. Никаких обещанных рекламой низких калорий. Все путем, все на месте: и сахар, и глютен, и масло. Вот она идиотка!

– Мне пора. – Алла резко вскочила с места. – Обед закончился. Пора за работу.

Саша с Иваном Сергеевичем вызвались проводить ее до порога. Корнеев церемонно приложился к ее руке и попросил никому об их разговоре не рассказывать.

– Особенно вашей бывшей однокласснице, – предостерегающе поднял он указательный палец.

– Я и не хотела. – Алла жалко улыбнулась, мысленно уже усаживаясь на тренажер.

– Но! – Корнеев не опускал руки, продолжая потрясать пальцем. – Я попрошу вас осторожно ее расспросить…

– О чем?

Алла его почти не слушала. Она подсчитывала калории и время, которое понадобится для того, чтобы безвозвратно сжечь их на тренажере. Ей было плохо оттого, что она смалодушничала и сорвалась, наевшись выпечки. Казалось, что ушедшие килограммы возвращаются и она прямо сейчас, у порога чужой прихожей, снова наливается жиром. Ее любимое платье, наконец, спадающее вниз, как надо, натягивается. И вот сейчас, прямо сейчас, она поймает отвращение во взгляде белокурого парня, так похожего…

– Что? – Она вздрогнула всем телом от прикосновения к ее руке.

Корнеев держал ее за локоть, тревожно всматривался в лицо и спрашивал, все ли в порядке.

– Да. Простите, я задумалась. – Алла осторожно высвободила локоть из его горячих пальцев. – Так о чем я должна ее расспросить?

– Кто и при каких обстоятельствах навел ее на мысль: начать обсуждать эту тему?

– Вы имеете в виду обвинения в ваш адрес?

– Нет. Я имею в виду то, с чего все началось.

– А с чего?

– Со стрельбы на рынке. – Корнеев смотрел на нее острым, сердитым взглядом. – Вы понимаете, о чем я?

От нее ускользала нить разговора. Она не могла понять, что хочет от нее дотошный старик, подсунувший ей калорийное печенье под видом диетического. Вопрос: намеренно или нет, оставался открытым. Все, чего ей хотелось сейчас, это зайти к себе, оседлать велотренажер и измотать себя до полуобморока.

– Да, понимаю. Я вас услышала. Поинтересуюсь, – наобещала Алла с три короба и выскользнула за дверь.

– Что-то не так с этой женщиной, – сделал вывод Корнеев, запирая дверь, и перевел взгляд на внука. – Сашка, что с ней не так? Что ее так расстроило?

– Твое печенье, дед, – тихо рассмеялся Саша уже из своей комнаты.

Там снова скользили кольца по гардине. Внук откинул штору, открывая стенд с материалами давнего расследования.

– Ты не заметил, как она читала состав? Даже побледнела. Ничего диетического.

Корнеев вошел в комнату, пристроился в углу дивана и виновато кашлянул.

– Теряю хватку, – повесил голову старик.

– И еще как теряешь, дед.

Саша подошел к нему, присел на корточки и подмигнул:

– Согласись, ник ООТП, так себе?

– Не понимаю, о чем ты. – Корнеев поджал губы и увел взгляд к фотографиям на стене.

– Отдел особо тяжких преступлений – ООТП. Отдел, где ты работал, дед. Не очень оригинально. И не вздумай отрицать, что это ты. Пользователя под ником «Дед» я не нашел, как ни старался. Ты нам соврал. Зачем?