Пшеничная дорога

- Дуй отсюда! - не выдержав, резко скомандовал брат. - И никому ни слова о том, что ты здесь видел и слышал, понятно?

Итон согласно кивнул и пошёл сквозь заросли высокой пшеницы к дороге. На душе остался неприятный осадок. На ферме деда явно происходило что-то такое, о чём он не знал.

***

Маки. Ярко красные маки показались в конце белоснежной дороги среди пшеничных полей. Это было так неожиданно, словно белая спица пронзила золотой мир, выпустив из него капельку крови. Итон мгновенно забыл о разговоре с Симеоном и о встрече с Сашей, когда впереди показались стены двухэтажного дома под крышей из солнечных батарей и бирюзовая фигурка возле крыльца.

Останавливаясь, грайв Итона пригнал за собой облачко пыли. Диана занималась цветами, но когда машина подъехала ближе, она выпрямилась, приложив ладонь в рабочей перчатке к бровям. В руке девушки были зажаты небольшие садовые ножницы. Увидев выходящего из кокпита Итона, Диана встретила гостя улыбкой.

- Ты приехал...

- Думала, что обману?

- Нет, зачем же... Обещания, данные на дороге, выполнять необязательно: в этом нет никакого обмана, ведь обещания выданы случайным попутчикам.

- Тогда что же ты за человек, если не выполняешь своих обещаний?

- Что же ты за человек, если не можешь сдержать лишних слов, которые превращаются в обещания? - ещё раз улыбнулась Диана.

Вновь Итон чувствовал, что разговор с ней крутится на одном месте. Сунув руки в карманы гоночной куртки, он разглядывал качающиеся на ветру маки. Со всех сторон к дому подступала пшеница, в двух шагах от стен начинались поля, но здесь, перед крыльцом, росли только цветы. Десять метров угодий были расчищены от колосьев специально для домашнего сада.

- Что же ты натворила? - с напускным весельем спросил у Дианы Маэстро. - Насколько я понял, зерно на Тоте - это самое главное. Фермеры сдают его под отчётность, берегут каждый колос, иначе лишатся своих домов... Так зачем тебе эти цветы?

Пшеничная нива, будто соглашаясь с его правильными словами, наклонилась под ветром. Диана обвела взглядом ожившее поле, крепко стиснув в руках садовые ножницы.

- Тебе не кажется, что ты борешься с океаном?.. - взгляд девушки скользнул по Итону и устремился за его спину. - Тот дышит, а то что дышит - в понятии человека - живое... Скажи, Итон... А Земля дышит?

- Нет, Земля задыхается...

- Всё равно... Ты здесь недавно и перед глазами ещё не стоит пустота вечных полей, где ближайшее человеческое жильё находится за сотнями километров. Чтобы доехать туда, потребуется скоростной грайв. Но попав к другим людям, что ты увидишь? - Фермы, зерно, услышишь одни и те же разговоры об урожае. Это чрезвычайно важно, но не моё...

Диана перевела взгляд на маки, лепестки которых растрепались от сильного ветра.

- Они тебе нравятся?

- Кто?

- Цветы.

- Скажем так, я не ожидал их здесь увидеть.

- Так бывает всегда, когда среди жизни появляется что-то новое и необычное. Тот живой. Он дышит, кормит людей, постепенно становится богом, о котором не говорят на Земле с восхищением, не замечают до тех пор, пока всё хорошо, но без него останутся на краю голода. Какое преступление в том, чтобы осквернить тело полное жизни маленьким символом смерти? Маки - цветы смерти, ты об этом не знал?.. А ещё символ сна, забвения и обманчивости. Красный цвет не идёт постоянству, красный - больше чем жизнь. Он требует страсти, движения, поступка, а не покоя. Нигде на спутнике я не нашла настоящего красного, всё здесь только синее и золотое.

Диана смотрела на Итона в поисках понимания, но в голове Маэстро крутилась единственная мысль: "Боже мой! Если бы я прожил на Тоте два года, быть может со мной произошло тоже самое? Я бы также сошёл с ума и начал цепляться за мир, который выдумал сам. Лучше вернуться на Землю, погрузиться в учёбу, гонки, работу и ни о чём больше не думать. Сомнения больной Земли в разы здоровее мыслей ожившего Тота".

- Ты голоден? - внезапно спросила Диана. Маэстро заметил, что её глаза больше не обращены на него. Она смотрела куда-то через его плечо. В конце белой дороги клубилась пыль - ехал грайвер.

- Иохим возвращается, - сообщила Калугина. - Время обеда, дед закончил работу... Ты к нам присоединишься?

Маэстро не стал отказываться: ведь конкретной цели визита у него не было. Итону хотелось взглянуть на ещё одно лицо Тота, которое странным образом не вписывалось в ряд обычных поступков и планов. Наткнувшись на суждения Дианы как на огни подрезавшего его дорогу противника, Итон решил узнать о ней больше. Понять, как вообще занесло эту девушку на обочину общего уважения. Среди правильных идей деда, Саши и Златы Собатской только слова Дианы Калугиной вызывали у него сомнения и вопросы.

- Что же, посмотрим, едят ли фермеры Тота один только хлеб.

***

- Девяносто четыре балла... Девяносто четыре балла - это не много... - качая маленькой, словно высушенной головой, сказал восьмидесятилетний старик. Вместе с Иохимом они сели за стол, Диана расставила блюда с импортируемой на Тот ветчиной, толчёным картофелем и грибами. Никакого хлеба Маэстро среди еды не заметил.