Пси-фактор

Прикрыв веки, Тарис раз за разом прокручивал в голове мысли старика. Пытался найти хоть какой-то намёк на обычную фантазию. Но нет, тот не предавался иллюзиям, он реально вспоминал. И это его проклятое воспоминание уж очень хорошо ложилось на то, что Тарису удавалось выхватить из чужих мыслей ранее: липовое личное дело, которое не факт, что было заведено в Кальтэное. Ошейник, который надет не тогда, когда положено, модификация в необычном возрасте… Постоянное слежение человека, назвавшего себя Райго… Будь сейчас Иссиа рядом, Лаен спросил бы о многом. И, наверное, даже не сумел бы сдержаться.

Но его рядом не было… Лишь узкая камера, удобная кровать да куча беспроводных датчиков, налепленных на тело. Смехотворные ремни, хрупкие, словно швейные нитки. Тарис Лаен с радостью сорвал бы их вместе с датчиками. Но понимал, что стоит начать это делать, как его мнимое одиночество прекратится и станет достоянием общества незнакомых людей. А возможно, его снова посадят в камеру, за решетку с током. И хорошо, если не используют свое странное оружие, дробящее колени.

Потому Тарис лежал и относился со всей ответственностью к своим прооперированным ногам, как того и просил старый мастер Ирраиль.

Знал ли старик, что его мысли будут прочитаны, понял ли? Лаену на самом деле было безразлично. Как и то, за кого его принимают: за уродца или ГМО…

Правда была в том, что он продолжал себя осознавать таким, каков он есть, Тарисом Лаеном, а не психом с хаосом в голове… Он оставался человеком, в этом Тарис был уверен на все сто.

Глава 21

«Прохладное утреннее солнце медленно поднималось над крышами домов. Оно стелило дрожащие тени, подсвечивало туман, медленно очерчивало лучами ровную вытоптанную поверхность. Площадь была расположена в самом центре селения, не огражденная и не уложенная плиткой, без каких-любо опознавательных знаков, памятных скульптур и надписей. Словно кто-то взял и вырезал ровный квадрат, не пожалев ни садов, ни построек. Под ногами лишь голая вытоптанная земля. А вокруг деревья, да крыши домов виднеются из-за ограждений. В будни жители почти не пересекали площадь, всегда обходили ее по краю. И неважно, вели они скотину на выпас или гнали гусей к речке.

Сейчас же, ранним утром, лучи коснулись голов тренирующихся людей. Ребята, выстроенные в пять рядов, синхронно двигались в такт ритму, который их учитель привычно отстукивал тростью по сапогу.

— Хо! — многоголосый звук пронесся над их рядами, обозначая связку движений. Вместе с ним зашелся криком петух, взлетев на плотную ограду двора единственного в клане сапожника. Ему вторил другой, важно прохаживаясь вдоль дороги в окружении пестрых кур. Калитка была распахнута, а сам сапожник, выйдя со двора с длинной палицей наперевес, пытался согнать с черешни тройку шумных сорок. Птицы стрекотали, периодически перепрыгивая с ветки на ветку. Бросать спелое лакомство из-за вредного человека они не собирались. Очередной маневр старика закончился тем, что он приложил палицей сам себя.

Кто-то из ребят прыснул, Нана и сама была не прочь посмеяться, наблюдая за сапожником. Но, увы, палка была не только у него.