Психея

— Если я правильно понимаю, она тебе дорога и отпустить девушку первой с травмой руки означает ее верная смерть. А еще, что мы все свалимся с этой скалы, так как будем идти друг за другом. А таким образом ты сможешь подстраховать ее и поставить себе жирную галочку в любовном досье, изменив отношение к себе после петушиных игр в курятнике. Считай, я оказал тебе услугу. — Серые глаза блестят от негодования точно так же, как и мои. — Если ты так уверен в себе, полезай первым, но тогда тебе придется поднять мой вес, который больше твоего, и еще ее. В таких местах нужен опыт, а не везение, или на что ты там надеешься. — Мощные плечи поднимаются и опускаются, когда он глубоко вдыхает горный воздух.

Джаред вытягивает шею и наклоняет голову в бок, прикидывая, такая ли здесь высота, затем, будто сдавшись, он отступает в сторону и начинает вытаскивать толстые веревки, и сворачивать их для удобства. Грант внимательно следит за его губами, бормочущими проклятье, пока я жду их решения. Я ни разу не ставила свою жизнь под угрозу намеренно, и нехорошая наледь вместе с толстыми пластами снега не внушают никого доверия.

— Хорошо, иди первым, — мне показалось, что тон Джареда был облегченным, то есть он вроде как ждал, что будет подобное предложение, потом на его лице появилось какое-то странное и неведомое до этого времени выражение, смутившее меня.

Уголки его губ ползут вверх, но он их тщательно сдерживает. Я смотрю на него, будто вижу впервые. Мужчина замечает это и протягивает мне веревку, отвлекая от подозрений.

— Твой люксовый лифт. — Я отвлекаюсь от своих размышлений, когда Грант начинает дергать на моей талии широкие ремни пояса и затягивать до предела, защелкивая все защитные механизмы. — Раздвинь ноги. — Мне приходится моргнуть, это прозвучало так интимно, что повергло меня в эротический шок и заодно в транс. — Ты не сможешь зажать этот замок с больной рукой. — Он, кажется, понял, что сейчас во мне плещутся волны возбуждения только от одного его тембра голоса. Места, где он прикасается, горят огнем, и я делаю глубокий вдох, не отводя от него взгляд. — Все, теперь ты готова. Держись, пожалуйста, крепко и постарайся не попадать в неприятности, — эти слова он произносит очень тихо, но от них волосы на затылке становятся дыбом.

— Ну, раз вы закончили с милостями, я, пожалуй, предложу тебе начать восхождение. — Джаред топчется рядом с нами уже полностью экипированный и готовый.

Грант со своей спокойной миной резонирует с диким сексуальным блеском в глазах, разворачивается к нам спиной и вонзает ледокол в скалу. Его мощное натренированное тело с перекатывающимися мышцами скрывает дутая куртка, но я не могу остановить себя думать о том, как он выглядит без одежды. Лед очень плотный, каждый раз, когда острие вонзается в него, на нас сыпятся маленькие кусочки, и мы вынуждены отойти в сторону.

— Ты много значишь для меня. И я не могу быть свидетелем того, как ты хочешь его. — Джаред становится так, чтобы я перестала пялиться сосредоточенно на Гранта, аккуратно взбирающегося на скалу.

— Это не твое дело. Раньше ты был не раз свидетелем моих интрижек и ничего страшного не происходило. — Вытягиваю здоровую руку и глажу рукав его куртки. — Ты тоже очень много значишь для меня, но дружба всегда стояла на пьедестале.

— Я ревную, понимаешь? Вот в данный момент мечты о том, чтобы он свалился оттуда и разби… — Я со всей дури бью по его щеке, даже не подумав о своем поступке заранее, это был правильный импульс. — Ты боишься за него! Он нужен тебе! Ты хочешь, мать твою. Его! — Я отворачиваю лицо, крепко сжимаю веки и хмурюсь. — Это ваша тупая бабская месть? Или особенно извращенное желание выделиться? Что ты делаешь, Энди?

Я чувствую его дыхание около своей щеки, притяжение, которые было между нами, словно рассеялось, его нет, остались лишь отблески из туманного прошлого. Поворачиваюсь к нему, он сжимает своими ледяными пальцами мой подбородок и наклоняется все ниже. Все, о чем думаю, это ощущения от его касаний — они мертвые, ледяные и ничего не значащие. Меня не цепляет его измена или желание вернуть потерянное, даже моменты с этими терзаниями. Жалость сидит в сторонке и улыбается одной из своих фирменных улыбок, наплевав на него. Губы мужчины медленно приближаются к моим, в ожидании, когда же проявится хоть одна эта долбаная эмоция. Но стоит услышать сверху звук срывающегося тела и глухой рык, я отталкиваю Джареда и смотрю на Гранта, повернувшегося к нам лицом. Он с остервенением вонзается ледорубом в скалу, оставив мне напоследок смертоносный взгляд, зацепивший все мои чувства, вынуждая взбунтоваться против меня, вопреки холоду, даря яркий румянец на щеках.

— Это, черт возьми, глупо, — возмущается Джаред, — я стою рядом! Это я тебе пытаюсь признаться в любви! Я, блин, ревную тебя! И открыто тебе говорю, а ты краснеешь от того, что этот придурок чуть в штаны не наделал, увидев со своего вороньего гнезда наш почти поцелуй?