Психи

Маркус вскидывает голову, когда хватается за края ошейника, отчаянно пытаясь оторвать его от своей обугленной кожи. Облегчение вспыхивает в его глазах, когда он видит пульт в моих руках,

— БОЛЬШАЯ КРАСНАЯ КНОПКА.

Я прижимаю к ней большой палец, и электрический шок, парализующий Маркуса, немедленно прекращается. Он не дает себе ни секунды на то, чтобы прийти в себя, прежде чем вскакивает на ноги и мчится ко мне.

Он выхватывает пульт прямо у меня из рук и нажимает еще несколько кнопок, и в унисон щелкают три ошейника на шеях парней. Маркус снимает его со своей шеи, и я не могу не заметить ободранную кожу под ним, когда он наклоняется и хватает меня за руку.

Меня поднимают на ноги и толкают к двери, но не успеваю я сделать и шага, как один из людей Джованни бросается за мной. Маркус поворачивается со стиснутой челюстью, и когда из моего горла вырывается пронзительный крик, он хватает металлический ошейник и выбивает из парня все дерьмо.

Он лежит мертвый у моих ног, когда Маркус хватает меня за плечи и толкает к двери.

— УХОДИ, — рычит он. — БЕГИ И, БЛЯДЬ, СПРЯЧЬСЯ.

Мне не нужно повторять дважды.

Я бросаюсь к двери, оглядываясь как раз вовремя, чтобы увидеть, как Маркус ударяет пультом дистанционного управления по тяжелому деревянному столу, разбивая его на тысячу осколков. Роман стоит прямо над его плечом, сворачивая шею одному из охранников, в то время как Леви хватает голову мужчины своими большими руками и глубоко вдавливает большие пальцы ему в глазницы.

Мой желудок скручивает как раз в тот момент, когда пуля вонзается в дверной косяк прямо рядом с моей головой, и я воспринимаю это как намек на то, что мне пора убираться отсюда. Ребята прекрасно держатся, но им просто не хватает численности. Пройдет совсем немного времени, и люди Джованни одолеют их, и они будут уничтожены, как всегда хотел их отец. Но в ту секунду, когда это произойдет, он придет за мной.

Схватившись за дверной косяк, я выбегаю из комнаты, убегая так быстро, как только могу, по моему лицу текут слезы из-за Эбигейл, в то время как на сердце лежит тяжесть из-за парней. Они не выберутся из этого, а это еще три жизни, потерянные из-за меня.

Я взлетаю по лестнице с молниеносной скоростью, перепрыгивая через две ступеньки за раз, слишком напуганная, чтобы оглянуться на случай, если обнаружу, что один из приспешников Джованни преследует меня по пятам.

Я взлетаю по лестнице и даже не думаю о том, куда иду, я просто бегу.

Этажом ниже раздаются выстрелы, и каждый из них разрушает что-то внутри меня, о существовании чего я даже не подозревала. Я не знаю как, и уж точно не знаю, когда, но в какой-то момент я начала заботиться об этих братьях. Но теперь я должна оставить это позади. Они там все равно что мертвы, и теперь моя очередь бороться за свою жизнь.

Я должна выбраться отсюда. Одно дело, когда братья будят меня посреди ночи своими больными и извращенными играми, но, когда Джованни ДеАнджелис преследует меня? Это, блять, уже слишком.

Я пробегаю места, которые никогда раньше не исследовала, поднимаясь по винтовой лестнице и проходя по узким коридорам. Слезы текут по моему лицу, поскольку все, что я могу сделать, это думать о страхе в глазах Эбигейл, когда Джованни нажал на курок. Он убил ее из-за меня. Потому что я отказалась допустить, чтобы кровь его сыновей была на моих руках. Я думала, что поступаю правильно, но каким-то образом все равно облажалась.

Прямо как Фелисити. Она подобралась слишком близко и заплатила высшую цену. Я думаю, Джованни не хочет, чтобы история повторилась, поэтому он просто собирается разобраться с проблемой до того, как она станет таковой.

Я продолжаю подниматься все выше, взбегая по каждой лестнице, которую могу найти, в ужасе от звуков, доносящихся позади меня. Пыль заполняет каждый коридор, и становится ясно, что это помещение годами не видело дневного света. Меня снедает любопытство, и если бы у меня было время или я не должна была бы бежать, спасая свою жизнь, я бы обыскала каждую комнату, пытаясь раскрыть каждый скрытый секрет, который хранит это место. Но прямо сейчас для меня это ничего не значит, потому что, несмотря ни на что, я сваливаю отсюда к чертовой матери сегодня вечером. У меня нет другого выбора.

Маркус сказал пойти и спрятаться, но я не могу поверить, что он будет здесь, чтобы найти меня. Я хочу верить в них, хочу верить, что с ними все будет в порядке, но шансы складываются против них. Они ни за что не выберутся отсюда живыми.

Я поднимаюсь по последней лестнице. Она маленькая, всего в пять ступенек, и если бы не лунный свет, проникающий через арочные окна вдоль коридора, я бы ни черта не смогла разглядеть.

Единственная дверь находится в конце коридора. Должно быть, это самая старая вещь в этом месте. Это огромный кусок старого дуба с большими черными петлями и такой же ручкой, которая выглядит так, словно весит тонну.