Психи (СИ)

Со дня эпичной завязки все развивалось немыслимо быстро. Дамиану не хватало времени даже посрать. Он практически сутками торчал на работе отца. Гордон ему в учителя приставил старого матерого помощника, который по совместительству являлся его компаньоном и наставником. Можно сказать, что Гордон и этот мужчина вместе основали фирму с нуля. Но в отличие от Гордона у старика не было ни семьи, ни детей. За всю свою долгую жизнь он так и не завел их, поэтому любил старшего Джексона как родного сына. Он с великой радостью взялся за обучение его сына-оболтуса, видя в этом некое предназначение. Вкладывая в это дело душу, внушал себе, что жизнь прожил не зря и оставит после себя достойную замену. Да и парнишка был уж очень похож на Гордона в молодости. Ностальгия придавала еще больший азарт. Старик не скупился на похвалу, когда Дамиан схватывал на лету, но и раздраженно бранился, когда тот не понимал или ленился. Короче говоря, заебывал парня по полной программе.

Временами Джексону казалось, что у него скоро лопнет голова от переизбытка новой информации, которую было не так-то легко запомнить и не путать. Все перемешивалось в неразличимую однородную кашу. И парень, отвечая старику, порой начинал нести сущую околесицу, не в силах вникнуть в суть из-за переутомления. И уж тогда старик в гневе порой даже бил его чем-нибудь по голове. Один раз так заехал толстенной папкой, что у Дамиана аж шишка вскочила. Но он сносил все, хоть временами и грубил, и перечил. Но старик как-то внушал ему уважение. Казался умным и мудрым, несмотря на вздорный и ворчливый старческий нрав. И Дамиан старался. Ему хотелось, чтобы этот старпер признал его. И дело было уже не только в Элис и свадьбе.

Просто ему хотелось доказать отцу, старику, маме и всем, кто его знает, что он не такой безответственный дурак, каким кажется. Просто раньше он так себя вел, потому что у него не было цели. А теперь, когда она у него есть, он добьется всего, чего захочет. Что все это время он вел себя так не для того, чтобы на него обратили внимание, чтобы заметили его. Нет. Просто ему было реально наплевать. Он не инфантильный дурачок. Он самодостаточный, упорный человек, который наконец нашел то, что искал.

Так как у самого Дамиана времени на походы в больницу совсем не было, всем этим занималась его мать. Виктория навещала Элис так часто, как только могла. Не то чтобы ей было нечем заняться в свободную минуту. Просто она хотела узнать о будущей жене сына как можно больше и при этом сблизиться с ней по максимуму. Все-таки ее младший сын совсем не подарок, поэтому женщина даже немного сочувствовал Крамер. И при каждом удобном случае намеками говорила о некоторых особенностях сына, при этом не забывая рассказывать и положительные моменты. Рассказывала Элис, чем сейчас Дамиан занимается и почему не навещает ее. Рассказывала, каким суровым нравом обладает Гордон, который заставляет сына работать на износ. Но сам Дамиан работает и учится еще упорнее, радуя отца. Доказывая своим родителям, как сильно хочет быть с Элис. Глаза девушки в такие моменты начинали счастливо блестеть, растворяя в себе глубокую печаль. В такие моменты Крамер словно пробуждалась ото сна-депрессии и начинала улыбаться. Ненадолго, но зато искренне. И Виктория чувствовала себя обязанной прийти сюда снова. Разговаривать с девушкой как женщина с женщиной. А может даже по возможности дать ей ту любовь и заботу, которую не смогла ей дать родная мать. Ведь после визитов Виктории Элис снова начинала выглядеть одним сплошным серым пятном, погружаясь в депрессию.

— Знаешь, скажу тебе по секрету. Только между нами, ладно? — хитро сузив маленькие глаза, прошептала Виктория. На что Элис, вяло улыбаясь, кивнула.

— Когда в молодости я задумывалась о детях, мне всегда хотелось двоих — сына и дочь. Когда выяснилось, что первый ребенок будет мальчик, я немного расстроилась, хоть и не подала виду. Но когда и второй ребенок оказался мальчиком, я расстроилась сильнее.

Виктория вздохнула и посмотрела в окно.

— Тогда я подумала: “Неужели мне не суждено воспитывать дочку?” Ведь мне так хотелось хоть одну девочку. Так хотелось передать ей свои знания. Научить всему, что я знаю сама. Начиная от бытовых мелочей, заканчивая вынашиванием и воспитанием ребенка. Говорить с ней по душам. Помогать и оберегать. Утешать в сложные минуты и давать советы, если в этом будет необходимость.

Лицо Элис расстроенно вытянулось. На глаза навернулись слезы. В груди защемило. Стало невыносимо больно и тоскливо. И Виктория аккуратно опустила свою ладонь на ее белую макушку.