Психи (СИ)

Все тело наполняла удовлетворенная истома. Кожа до сих пор чувствовала прикосновение чужих рук и губ. Как те жадно и возбуждающе ласкали все тело. Как губы целовали все, что только можно. Отчего сердце предательски замирало от страха. Ведь Элис, находясь в больнице, не могла в полной мере ухаживать за своим телом. Не занималась эпиляцией. Поэтому, когда парень полез под ее одежду, Крамер вся сжалась и попыталась остановить его, схватилась за его руки, прошептала: «Не надо. Я не… Мое тело сейчас не в порядке».

Но Джексон не послушался, а лишь прохрипел на ухо: «Тогда я тем более хочу это увидеть». Сначала он стянул с Элис майку и, гладя бока, неторопливо добрался до трусов. Сквозь белую ткань виднелась пара черных волос. Дамиан, шумно дыша, подцепил пальцами резинку, доводя девушку до нервного состояния. Руки парня стали неторопливо спускать трусы, обнажая чужой пах. По всему телу прошла приятная дрожь, когда его пальцы, пригладив волосы, коснулись клитора. Элис, не выдержав, тихо простонала. В голове мешались стыд, страх и нестерпимое чувство блаженства. Ведь лицо парня не выражало отвращения или недовольства. Наоборот. Оно было переполнено желанием и счастьем. Кажется, ему дико нравилось все, что он видит и делает. И в конце концов девушку саму перестали смущать ее заросшее волосами тело и ненакрашенное лицо. Она просто начала наслаждаться тем, что происходит. Тем, что он, весь пылающий, словно бензин, зажигает и ее. Воспламеняет и взрывает все внутри к чертям. Сносит и без того поехавшую крышу, вплетая их тела в танец страсти, безумия и счастья. Плевать, что больница. Полгода она не видела любимого психа. Полгода жила, словно в плохом сне. Полгода умирала от тоски и печали, каждый день пережевывая плохие воспоминания, словно жевательную резинку. А та, как назло, не теряла вкуса. Была такой же тягучей и горькой.

Поэтому к черту все!

Больше не надо прятаться и давиться всем этим. Просвет. Вот он, прямо перед глазами. В теплом и страстном взгляде Дамиана. В его крепких и надежных руках. В его счастливой, но властной улыбке.

Элис стонала очень громко, настолько ей было хорошо. Извивалась так, что кровать под ней не переставала скрипеть. Царапая чужую спину, просто говорила то, что хотела. То, о чем желала все это гребаное время, вынашивала в своей больной голове, ужасаясь тому, что может это потерять. Что кто-нибудь может отобрать это у нее. Губы широко раскрывались, и, сквозь стоны — свои и его, говорила:

— Дамиан… Ах… Я люблю… тебя!

И он становился еще более страстным. Ласкал ее так, словно это их последний раз в жизни. Всем телом и душой отвечал Элис взаимностью.

После распрекрасной поездки к девушке время полетело намного быстрее. Дамиан уже не просто ходил на учебу, а буквально летел на нее. Хотя по прибытию настроение уже через полчаса становилось абсолютно говнистым. Старикашка по-прежнему умудрялся придираться к нему. И если раньше это были действительно серьезные ошибки, то теперь — несерьезные мелочи. Джексон даже сам чувствовал, что постепенно стал вникать в суть дела. Начал шарить в том, чем отец и этот старикан занимаются. А иногда даже улавливал смысл их ходов прошлых лет. Его это удивляло и восхищало. Ведь не все же время они действовали по наитию. Наверняка могли распознать все наперед. Поэтому и умудрились не только не обанкротиться, но и расширить бизнес до такой степени, что теперь их семья — одна из богатейших и влиятельнейших. Это, блядь, просто потрясающе.

Дамиан порой часами сидел и ломал мозги, несмотря на то, что ему это было чуждо. Но тут такая интрига. Вопрос гордости. Да и любопытство брало вверх. Ведь чем больше он понимал все это, тем интереснее становилось. Да еще, ко всему прочему, хоть Дамиану и было стыдно из-за самого себя прошлого, теперь, когда он осмыслил, каков на самом деле его отец, он прямо зауважал его. Раньше он в меру своей глупости думал, что отец просто тратит время на бумажки и при этом еще умудряется из себя крутого строить. Типа “я тут главный”. Сейчас он стал понимать, что без упорного труда, ума и находчивости он бы ничего этого не добился. А то, что он сделал, построив целую империю, просто грандиозно! Какой же Дамиан был эгоистичный мудак! Дурак круглый!

Поэтому сейчас парень просто из кожи вон лез, чтобы не просто не посрамить себя, а чтобы отец гордился им. Чтобы отцу не было стыдно оставить все это своему сыну. Чтобы он понял, что дело всей его жизни в надежных руках. И Дамиан докажет не только ему, но и себе, что он сможет. Что он сможет быть достойным наследником и гордостью семьи Джексонов.

— Добрый вечер, — спокойно сказала Виктория.

— Добрый, — неохотно отозвалась на том конце трубки Урсула Крамер.