Психиатр

— Нет, это великолепно! Понимаешь, что нужно жить настоящим, быть равнодушным и не хлопотать понапрасну из-за будущего, не ждать, когда наступит завтра, чтобы быть счастливым, стараться каждый день проживать в ладу с самим собой. — Она замолчала на минуту, уставившись на дорогу, уходившую вдаль, прежде чем продолжить. — …Радоваться всему, что творится, тысячам маленьких радостей бытия, всем встречам, складывающимся ситуациям, даже тем, которые поначалу кажутся сложными, противоречивыми, нудными… и тогда жизнь станет прекрасной.

— Когда Роберт был со мной, я тоже считала, что жизнь прекрасна, — с разочарованием произнесла Катрин, — но теперь, когда я его потеряла.

Вдруг она подскочила, дрожа, как от электрошока. К резиденции подъехали четыре всадника, они остановились и спешились.

Это были отвратительные близняшки, сестры Роберта.

Там был и сам Роберт в элегантном английском костюме для верховой езды. Катрин показалось, он похудел.

И еще в этой группе была женщина, которую она никогда прежде не видела, но ее статус сразу же прояснился, когда та нежно поцеловала ее бывшего возлюбленного.

Катрин едва не задохнулась от боли.

Значит, Роберт уже нашел ей замену!

Эта женщина, кажется, не только была хороша собой, но, кроме того, прекрасно справлялась с лошадью и, должно быть, в отличие от самой Катрин принадлежала к высшему обществу.

Джулия сразу уловила суть ситуации. Она осознала, что совершила ошибку, подвергнув Катрин этому испытанию.

Не задавая вопросов, она завела мотор.

— Поехали, — сказала она.

— Нет, — умоляюще попросила Катрин. — Подождем чуть-чуть!

Джулия не осмелилась возразить. К счастью, наездники уже вошли в ворота маленького замка; Эмиль, старый добрый слуга, остался, чтобы позаботиться о лошадях, — похоже, у конюха был выходной.

По щекам Катрин текли слезы, она повторяла:

— Я никогда не смогу жить без него. Я это знаю.

— Многим моим пациентам случалось испытать большое любовное разочарование, — начала было Джулия. — Но потом, со временем, они признавались мне, что это разочарование их изменило, заставило повзрослеть. Ты не поверишь, но они даже говорили мне, что рады тому, что пережили подобное в своей жизни!

По всей видимости, этот аргумент не убедил Катрин, поток слез лишь усилился. Джулия взяла девушку за руку и нежно ее сжала. Катрин посмотрела на нее и улыбнулась сквозь слезы.

— Я тоже, — призналась Джулия, — в двадцать пять лет у меня была большая любовь. Он был красив как бог, мы должны были пожениться. Все подруги завидовали мне. А потом однажды я хотела сделать ему сюрприз, принеся на работу в его день рождения цветы, и застала его на диване в объятиях секретарши. Я плакала по нему целый год! Не могла поверить, что смогу когда-нибудь его забыть. Одно время я даже хотела… — Она не договорила.

Но Катрин тут же поняла, на что она намекала.

— Но я тогда погрузилась в работу, развивала в себе личность, чувство юмора… занялась изучением испанского. Ты даже представить себе не можешь, как это утомительно — курсы испанского в субботу вечером, когда все твои подруги идут на танцы. Но я больше не хотела танцевать, у меня было желание повеситься. И знаешь что, теперь я не только уо hablo espagnol, я рада, что все повернулось так, а не иначе. Да, в глубине души я думаю, что это к лучшему, и ни о чем не жалею. — К удивлению Катрин, Джулия с улыбкой добавила: — Нужно сказать, что я повстречалась с ним три месяца назад. Мужчина моей жизни, моя великая любовь, полностью облысел и разжирел на пятьдесят фунтов! — И она задумчиво заметила: — И вообще, у него был совсем маленький бананчик…

Катрин расхохоталась, а затем, став немного серьезнее, искренне сказала:

— Мне кажется, что размер не так уж важен.

— Поверь мне, когда он совсем маленький, это становится очень важным!

Катрин снова развеселилась. Решительно, Джулия слишком хороша собой, чтобы быть психиатром! Девушка сняла черные очки. Глаза ее были мокрыми, косметика размазалась.

Видя растекшуюся тушь для ресниц, Джулия достала платок, протянула его Катрин, которая, посмотревшись в боковое зеркало, печально вздохнула, констатируя размер ущерба. Она стерла самый большой подтек, затем вздохнула, пытаясь успокоиться. Она посмотрела на Джулию. Да, та на самом деле была классной.

— Ты знаешь, Катрин, — снова заговорила Джулия, — во всем, что с тобой случается, есть свой смысл. Я рассказала это тебе по секрету, понимаешь, мне не хотелось бы, чтобы ты повторяла мои ошибки.

— Да я никому ни словечка, — поспешила заверить ее Катрин, обрадованная тому, что приобрела подругу в лице Джулии.

— Если бы я вышла замуж за этого мужчину, который обманывал меня со своей секретаршей, к тому же теперь он почти облысел…

— …И у которого совсем маленький…

— … ну да, тогда бы сегодня я не была свободна для… — Она не сразу осмелилась произнести имя: —…Для Томаса Гибсона.

— А-а! — воскликнула Катрин с победоносной улыбкой. — Мне недаром показалось…

— Ты догадалась?

— Ну, конечно, я не психиатр, но то, как вы друг на друга смотрите…

— Ах вот как! — сказала Джулия не без досады.