Психиатрическая лечебница

«Прошу весь медперсонал немедленно организовать сопровождение пациентов по своим комнатам для отдыха. В один час и тридцать пять минут весь персонал больницы, включая сантехнический и оперативный, обязан присутствовать в зале для конференций по поводу обсуждения неотложного вопроса, касающегося всех нас. Явка обязательна».

− Началось, − едва успела проговорить Юля, как услышала приближающийся со стороны лестницы топот ног. Из-за угла вышли двое мужчин в халатах. Они тут же заметили девушку и быстрыми шагами направились к ней.

− Ты что здесь делаешь? − спросил один из них, подойдя так близко, что Юля оцепенела от страха, опасаясь снова огрести по лицу. − Давай в палату, быстро.

Она закрыла глаза в ожидании града ударов, но этого не произошло. Лишь послышался лязг замка и скрип открывающейся двери ее комнаты.

− Заходи, живо!

Она была вынуждена повиноваться. Иного выбора не было. Ей еще повезло, что эти двое не оказались одними из тех санитаров, что тащили ее на третий этаж всего каких-то пару часов назад. А может, это и были некоторые из них, только им сейчас было не до нее.

Стальная дверь следом за ней захлопнулась, и Юля вновь замерла, вслушиваясь в происходящее за ней. К ее огромному разочарованию замок щелкнул, обрекая ее просидеть взаперти все подаренное ей время, которое, как она уже поняла, именно доктор Высоков для нее выгадал.

Шаги за дверью стали удаляться, а вскоре и вовсе стихли.

− Не может быть! Черт, черт, черт! Что за дура!? Надо же, вот так взять и по-тупому попасться! Нет бы затаиться, выждать, героиня хренова! И что теперь делать? Твою же мать… − она ходила по комнате, не находя себе места, то и дело хватая себя за волосы или стуча ладонями по лбу, наказывая за оплошность. — Будет еще шанс? Да-а, как же, прям постоянно тебе шансы с неба на голову сыпаться будут, дура!

Глава 25

Самобичевание Юли прервал неожиданный щелчок замка на входной двери. В тот момент, когда дверь уже открылась, а на пороге стоял Михаил, она сидела на полу около стены, поджав к груди и плотно обняв свои же колени.

Ее заплаканное лицо произвело сильное впечатление на мужчину, успевшего за столь короткий промежуток времени невольно привязаться к девушке, и начать относиться к ней практически как к своей дочери, которой у него никогда не было. От этого вида его сердце сжалось. Но он не смог сказать ни слова, пока она сама не отреагировала на его появление.

− Михаил! — взорвалась она, резко поднимаясь в полный рост. — Я… я, ах… − лишь сумела произнести девушка, после чего бросилась ему на шею. — Я думала, что упустила последний шанс. Не знаю, что было бы, если бы не вы.

Старик, по-прежнему не говоря ни слова, обнимал ее в ответ, пытаясь успокоить. Много времени на это не потребовалось. Уже через несколько секунд Юля сама отстранилась от него, понимая, что все это была лишь минутная слабость, а времени на всплески моральной неустойчивости у нее не было, что она сразу и обозначила.

− Удачи тебе, Юля, − негромко произнес он ей вслед, уверенным шагом направлявшейся к лестнице.

Михаил ушел в свою палату и закрыл дверь.

Юля услышала несколько голосов и быстрые приближающиеся шаги снизу по лестнице. Спрятавшись за столом и затаившись, она переждала последних участников организованного Высоковым совета.

Звук открывающейся и закрывающейся решетки, отделявшей межэтажную площадку от третьего этажа, а за ней скрип тяжелой двери сигнализировал, что путь свободен. Сжав в руке связку ключей, она направилась вверх по лестнице.

В том коридоре верхнего этажа, по которому не так давно проходила она вместе со стариком, теперь было не так тихо. Смешанные голоса медперсонала за одной из закрытых дверей расходились по углам гомоном разной громкости, чем-то похожими на отдаленное шарканье ногами по снегу или старому ковру — никаких слов разобрать было нельзя, та и в целом все это походило больше не на разговоры, а на странный набор звуков. Если бы она не знала о собрании совета, то никогда бы и не поняла природу происхождения этого шума.

Она прислушалась и поняла, что не только голоса сотрудников лечебницы наполняют коридор. Среди всей этой трели она слышала также некий цокот, скрежет и, что самое удивительное, даже напевание.

− Кто-то… кто-то поет? — проговорила она неслышно, не веря своим ушам. − Да кому вообще в таком месте захотелось бы петь?

Она попыталась найти источник звука, поочередно подходя к каждой из закрытых дверей на этаже. Дверь, из-за которой странно лившееся журчание было наиболее сильным, была закрыта. Она уже знала, что именно находится за этой дверью, понимая — в эту самую комнату приводили всех пациентов, что были в числе тех неизлечимых, как говорилось в старых медицинских картах, найденных ею в архиве закрытого крыла лечебницы.