Отвергая психоанализ, некоторые критики ссылались не только на предвзято истолкованные слова Ленина о Фрейде, но и на высказывания Крупской о нем. Особое внимание обращалось на данную Крупской в 1923 году оценку Фрейда, согласно которой он непомерно раздувает роль полового чувства в поступках людей, а многие его объяснения подсознательной деятельности личности являются искусственными, натянутыми, проникнутыми буржуазно-мещанскими взглядами на женщину. При этом или не учитывались иные высказывания Крупской, или сознательно умалчивалось о том, что ее отношение к Фрейду и психоанализу не было столь однозначным, как это представлялось наиболее рьяным критикам психоаналитического учения.
Между тем в июне 1932 года, участвуя в проводимых в Коммунистической академии дискуссиях по поводу педологии и о ее задачах, Крупская специально остановилась на замечаниях Ленина о необходимости всестороннего изучения детей. В этой связи она подчеркнула: «Неправильно будет в пылу критики фрейдистов вместе с водой выплеснуть и ребенка, отказаться от использования ценного материала по вопросу о переводе подсознательных импульсов в сознательные, что является чрезвычайно важной для нас педагогической задачей» (Крупская, 1932, с. 103).
Одновременно Крупская обратила внимание участников дискуссии на перегибы, имевшие место среди ученых, публично раскаивающихся в своих былых увлечениях психоаналитическим учением Фрейда. Речь шла, в частности, об А. Залкинде, который в статьях и публичных выступлениях стал признавать свои «политически вредные» ошибки, состоящие в том, что он не подверг «уничтожающей критике» всю фрейдовскую методологию.
Крупская была одной из немногих, кто решился в 1930-е годы призывать к разумному, взвешенному отношению к психоанализу. Следует отдать должное и С. Рубинштейну, который, вопреки усиливающейся идеологической критике психоаналитического учения Фрейда, в одной из своих работ писал: «Наряду с ложными методологическими идеями он (психоанализ. –
Заслуживает внимания, пожалуй, и позиция П. Блонского, ибо его критическое отношение к сексуальным теориям Фрейда основывалось на эмпирическом материале и научной аргументации (см.: Блонский, 1935), а не на идеологических соображениях, превалирующих на страницах разнообразных публикаций, посвященных разносу психоанализа.
Радикальный поворот от научного обсуждения вопросов, связанных с теорией и практикой психоанализа, к идеологической критике психоаналитического учения Фрейда был обусловлен главным образом той политической культурой, которая сформировалась в постреволюционной России и с переходом всей полноты власти в руки Сталина стала доминирующей, предопределяющей развитие науки. Эта политическая культура оказала глубокое воздействие на индивидуальное и массовое сознание. Поэтому для лучшего понимания всех перипетий, связанных с судьбой психоанализа в постреволюционной России, необходимо обратиться к рассмотрению политической культуры, поощряющей такое развитие науки, которое не только носило на себе печать идеологии, но и само способствовало поддержанию государственных структур и политических институтов власти.