Психоаналитическая традиция и современность

У меня было небольшое поручение к Якобсону, и я воспользовался представившейся возможностью, чтобы познакомиться с ним. Дело в том, что отец моей жены, известный специалист в области финно-угроведения Василий Лыткин в молодые годы был лично знаком с Якобсоном и попросил меня передать ему привет. В 1920 году они были начинающими лингвистами и, как говорил мне Василий Ильич, успели вступить в полемику друг с другом. В 1921 году в составе полпредства РСФСР Якобсон выехал в Прагу и остался за рубежом, а Лыткин, пройдя обучение в Венгрии, Германии и Финляндии, продолжил свою научно-исследовательскую деятельность в СССР, в 1933 году был арестован по обвинению в контрреволюционной деятельности и реабилитирован лишь в 1956 году.

Во время общения с Якобсоном удалось затронуть не только сюжеты, связанные с прошлым, но и вопросы, относящиеся к психоанализу. Оказалось, что имевший мировое признание лингвист благосклонно относился к психоаналитическим идеям. Не случайно он был почетным участником Тбилисского симпозиума.

Чуть более десятилетия спустя я узнал от профессора Калифорнийского университета Д. Ранкур-Лафаррьера, опубликовавшего ряд работ по исследованию русской литературы с психоаналитических позиций, что именно Р. Якобсон поддержал его в соответствующих исследованиях. Когда Д. Ранкур-Лафаррьер готовил докторскую диссертацию, то назначенный ему руководитель не хотел ставить свою подпись под завершенным текстом работы, поскольку не согласился с психоаналитической трактовкой одного сюжета русской литературы. Неизвестно, каков был бы исход и самой исследовательской работы и карьеры начинающего ученого, если бы Д. Ранкур-Лафаррьер не заручился поддержкой со стороны Р. Якобсона, который поставил свою подпись под данным исследованием. После одобрения со стороны Р. Якобсона работы молодого ученого официальный руководитель и другие лица поставили свои подписи, в результате чего состоялась защита докторской диссертации Д. Ранкур-Лафаррьера.

В период работы Тбилисского симпозиума удалось принять участие в личных встречах с рядом зарубежных психоаналитиков. В частности, вместе с двумя своими коллегами я имел возможность общения с французским психоаналитиком С. Леклером, который в часовой беседе с нами изложил некоторые идеи Ж. Лакана. Я имел также частную беседу с Дж. Поллаком, К. Клеман.

Впоследствии на протяжении нескольких лет я вел переписку с некоторыми участниками данного конгресса, включая директора Чикагского института психоанализа Дж. Поллака и профессора Вермонтского университета Г. Ансбахера. Позднее, благодаря Дж. Поллаку, я имел информацию о психоаналитических публикациях, библиографическое описание которых мне присылали время от время из Чикагского института психоанализа.

После завершения работы Тбилисского симпозиума меня в Москве разыскали Г. Ансбахер и Р. Ансбахер, которые внесли значительный вклад в переводы на английский язык работ А. Адлера и их публикацию в США. Как оказалось, они познакомились с моей книгой «Психоанализ и американский неофрейдизм» (1977), в которой был раздел об индивидуальной психологии А. Адлера. Я пригласил чету Ансбахеров к себе домой, и мы имели возможность обсудить интересующие нас вопросы в непринужденной обстановке. Так началось наше деловое сотрудничество, в результате которого в американском и немецком журналах по индивидуальной психологии было опубликовано несколько моих материалов, включая исторические документы, ранее неизвестные западным исследователям. В процессе подготовки соответствующих публикаций я начал переписываться с дочерью А. Адлера Александрой Адлер, которая в то время проживала в Нью-Йорке и которая сообщила информацию о деятельности основателя индивидуальной психологии, не отраженную в исследовательской литературе.

Словом, лично для меня Тбилисский симпозиум оказался своего рода трамплином, позволившим сперва преодолеть огромное пространство, отделявшее тогда еще младшего научного сотрудника одного из научных институтов от мировой сокровищницы психоаналитического знания, а затем, спустя 12 лет, приземлиться на той ранее неизведанной, загадочной и манящей территории, которая предполагает встречу двух бессознательных – пациента и аналитика.

2006

Рефлексия, бессознательное, психоанализ

19 июня 2009 года на диссертационном Совете психологического факультета МГУ состоялась защита диссертации А. В. Россохина «Психология рефлексии измененных состояний сознания», представленной на соискание ученой степени доктора психологических наук. В качестве официального оппонента я не только внимательно прочитал текст данной диссертации и подготовил соответствующий отзыв, но и с интересом следил за той дискуссией, которая развернулась между официальными оппонентами и диссертантом.