Психоанализ и бессознательное. Порнография и непристойность

В нашу эпоху культа объективности, после того, как мы долго учились искусству быть объективными и отдавать себе отчет в своих поступках и побуждениях, наверное, непросто осознать могучую, слепую силу бессознательного на первой стадии его проявления. Бессознательное — это нечто совершенно отличное от того, что мы привыкли называть эгоизмом. То, что мы называем эгоизмом, на самом деле имеет чисто рассудочное происхождение, ибо эго есть просто сумма всего того, чем мы себя считаем. С другой стороны, могучая изначальная субъективность бессознательного на первой стадии его активности лежит в корне всего нашего сознания и бытия, причем корень этот удивительно крепок и цепок. Поэтому единственное, что мы можем с уверенностью утверждать, — так это именно то, что мы надежно «укоренены». И если мы разрушим магическую формулу этой первоначальной субъективности, мы тем самым выдернем свой главный корень и обречем себя на беспомощное беспочвенное существование.

Итак, эта могучая бессознательная субъективность, в которой «я» есть вещь в себе и для себя: субъективность, активно стремящаяся то к психической ассимиляции сопредельной Вселенной, то, напротив, к тотальному от нее отречению; субъективность как первая стадия психической деятельности, поляризованная в солнечном сплетении и поясничном ганглии каждого индивида, но пребывающая во взаимодействии с сопредельными полюсами другого индивида, — субъективность эта является первым и абсолютно необходимым условием существования каждого человеческого индивида. Но мы хотели бы вновь подчеркнуть, что в то же время полная циркуляция устанавливается между двумя индивидами (так что на самом деле ни одни из них, строго говоря, не является свободной вещью в себе) и что возникающая при этом полярность между двумя индивидами и обеспечивает ту связь между индивидуальной целостностью и внешним миром, которая является ключом ко всякому росту и развитию. Чистая субъективность этой первой стадии психической деятельности не более эгоистична, чем чистая объективность любой другой ее стадии. Ибо откуда же взяться эгоизму? Каким образом чистая, взаимно уравновешенная полярность в любом ее виде, взаимодействие двух индивидов, жизненно важное для обоих, могут быть в том или ином смысле эгоистичными со стороны одного из них? Вообразить подобное можно лишь, глядя на мир сквозь призму наших искаженных моральных ценностей.

Если бы не здоровый инстинкт, морализирующее человечество давным-давно уже вымерло бы, истребило бы самое себя. Однако человек вынужден быть морален — морален в корне и по сути своей. Квинтэссенцией морали является основное для человека стремление сохранить совершенную связь между собственным «я» и «объектом» этого «я» — такую связь, которая, не посягая на целостность индивидов, протекала бы в то же время без сбоев и нарушений жизненно важного взаимообмена.

До сих пор мы видели проявление бессознательного лишь на том первом уровне, где оно целиком и полностью зависит от связи между двумя индивидами. Но за установлением взаимодействия на этом мощном, субъективном, «нутряном» уровне немедленно следует пробуждение всей системы к новому уровню сознания. Это пробуждаются большие верхние центры.

Диафрагма разделяет человеческое тело на две половины — психически точно так же, как и органически. Два нижних центра за диафрагмой — это центры темной, центростремительной, ассимилирующей субъективности. Под их влиянием в грудной клетке активизируются первые два центра объективного сознания, которые начинают действовать с неуклонно возрастающей интенсивностью. В груди, подобно солнцу, «восходит» симпатическое сплетение нервных узлов, а на другом полюсе спинной ганглий заставляет человека расправить плечи, наполняя их мощью и силой. И вот мы уже видим взаимодействие двух уровней первичного сознания: первый, нижний, — это уровень субъективного бессознательного, действующий ниже диафрагмы, и второй, верхний, — сознательный уровень, функционирующий в груди выше диафрагмы.

Следует понимать, что субъективное и объективное в бессознательной сфере психики — не то же самое, что субъективное и объективное в сфере разума. В случае бессознательного мы не имеем дела с застывшими понятиями, со статическими объектами в форме мыслей. Нам не приходится утруждать себя восстановлением связей между разумом и его собственным идеальным объектом или докапываться до отличий между идеальной вещью в себе и породившим ее разумом. Да и вообще мы обходимся без этой ненавистной вещи в себе, которая есть одновременно все и ничто. Мы шагаем по твердой почве, а не по зыбкой почве абстракций.