Более того, оно даже дает нам достаточные средства, чтобы мы смогли подчинить внешнюю, материально-механическую Вселенную самим себе как венцу творения. И кроме того, оно предоставляет нам ясные указания, как нам избежать сползания к автоматизму, и даже полунамекает о должном
Итак, на сегодняшний день мы не можем так уж много сказать о бессознательном. Собственно, почти ничего не можем сказать. Но это только начало. Еще остаются неоткрытыми другие большие центры бессознательного. Пока что мы знаем только четыре, которые составляют две пары. И на все про все семь уровней. То есть существуют шесть дуальных центров спонтанной полярности и еще один, завершающий. И если большое верхнее и большое нижнее сознание мы только начали изучать на ощупь — то другие высоты и глубины нам не удалось пока что даже нащупать.
Нам так много предстоит еще узнать, и каждый шаг на пути познания будет представлять собой смертельную угрозу человеческому идеализму, который сегодня так отвратительно, так беспощадно терроризирует нас. Он должен умереть, и мы
Фантазия на тему о бессознательном
Fantasia of the Unconscious
Первичное сознание человека не рационально и не имеет ничего общего с пониманием. Оно совершенно такое же, как у животных. И это до-рациональное, до-разумное сознание остается в нас на всю жизнь, являясь могучим корнем и стержнем нашего сознания. Разум же — это расцветший на нем цветок, это кульминация и в то же время предел.
Конечная цель — не знать, а быть. Человечество не знало более рискованного девиза, чем девиз «познай самого себя». Да, знать самого себя необходимо, насколько это, конечно, возможно. Но не для того, чтобы просто знать. Знать самого себя необходимо скорее для того, чтобы по крайней мере быть самим собой. «Будь собой» — вот самый важный девиз.
…Мудрость — это не теория, а состояние души…
Я не верю в прогресс как таковой. Но я верю в удивительные, вспыхивающие, как радуга, и вновь угасающие цивилизации.
Предисловие
Эта книга — продолжение книги «Психоанализ и бессознательное». Общей массе читателей я посоветовал бы не утруждать себя ее чтением. Общей массе критиков тоже. Я ее писал не для того, чтобы кого-нибудь в чем-нибудь убеждать. Это совершенно не в моем характере. Мои книги не предназначены для общей массы читателей. Я считаю ошибочным распространенное мнение о том, будто всякий человек, умеющий читать печатные буквы, способен прочесть и уяснить себе все, что напечатано этими буквами. И я полагаю настоящим несчастьем то обстоятельство, что серьезные книги выставляют у нас на продажу, как некогда работорговцы выставляли на рынках обнаженных рабов. Но тут уж ничего не поделаешь: живя в эпоху ложно понимаемой демократии, нам некуда деться от ее порядков.
Общую массу читателей я должен предупредить о том, что настоящая книга покажется им еще более невразумительным набором словесной чуши, чем предыдущая. О том же я хотел бы предупредить и общую массу критиков: с этой книгой им нечего делать, разве что бросить ее в корзину.
Что до того ограниченного числа читателей и критиков, от которых, помимо воли, ожидаешь хоть какого-то отклика, то им я также вынужден честно признаться: я бью читателя этой книги в солнечное сплетение. Надеюсь, одного этого заявления будет достаточно, чтобы и их число значительно поредело.