Психоанализ культуры

Очевидно, что людям нелегко отказаться от удовлетворения своей агрессивной склонности, они от этого чувствуют себя скверно. Поэтому не следует недооценивать пользу небольшого культурного сообщества, предоставляющего этому влечению выход в виде враждебности к людям, находящимся вне его. Всегда удается объединить небольшое количество людей взаимной любовью, лишь бы только оставались какие-то другие люди как объекты для проявления агрессии. Однажды я уже имел дело с явлением, когда именно соседствующие народы, да и в остальном близкие сообщества враждовали между собой и высмеивали друг друга, вроде испанцев с португальцами, северных и южных немцев, англичан и шотландцев и т. д. Я назвал это явление «нарциссизмом малых различий», что не очень-то помогает его понять. Теперь в нем признают удобное и сравнительно безобидное средство удовлетворить агрессивную склонность, с помощью которой облегчается сплочение членов сообщества. Рассеянный повсеместно еврейский народ именно таким путем оказал похвальную услугу культурам народов-хозяев; к сожалению, всех еврейских погромов Средневековья не хватило, чтобы сделать эту эпоху мирной и стабильной для христианских сограждан евреев. После того как апостол Павел положил в основание своей христианской общины вселенское человеколюбие, неизбежным следствием этого стала крайняя нетерпимость христианства ко всем людям, оставшимся за его пределами. Римлянам же, которые не основывали свою государственность на любви, религиозная нетерпимость была чужда, хотя религия у них была делом государства, а оно, в свою очередь, было пронизано религией. Как нет ничего непонятного и случайного в том, что мечта о германском мировом господстве прибегла для своего полного завершения к антисемитизму, ясно, почему попытка построить в России новую коммунистическую культуру нашла психологическую опору в преследовании буржуазии. Можно лишь с тревогой спросить, что предпримут Советы после истребления своих буржуев.

Поскольку культура осуждает не только сексуальность, но и склонность к агрессии на весьма значительные жертвы, мы лучше понимаем, почему человеку трудно чувствовать себя в ней счастливым. И действительно, прачеловек ощущал себя в рамках своей культуры лучше, ибо не знал никаких ограничений влечений. Зато взамен сильно уменьшались гарантии долгого наслаждения таким счастьем. Культурный человек обменял возможности обрести счастье на надежность этого обретения. Впрочем, не будем забывать, что в прасемье только ее глава наслаждался подобной свободой влечений, а все остальные жили в положении рабов. Стало быть, во времена древнейшей культуры антагонизм между меньшинством, которое наслаждется ее преимуществами, и большинством, которое их лишено, был доведен до крайности. В результате более тщательного исследования ныне живущих первобытных людей было установлено, что не следует никоим образом завидовать их свободе удовлетворять свои влечения; они подвергаются ограничениям иного рода, пожалуй, даже более строгим, чем ограничения современного культурного человека.

Когда мы справедливо критикуем нынешнюю культуру за неудовлетворительное осуществление наших притязаний на приносящую счастье организацию жизни, за множество доставляемых ею горестей, которых, скорее всего, можно было избежать, когда мы посредством бескомпромиссной критики стремимся выявить корни ее несовершенства, мы, конечно же, совершаем это с полным правом и не становимся из-за этого врагами культуры. У нас есть основания ожидать, что со временем произойдет такое видоизменение нашей культуры, которое полнее удовлетворит наши потребности и исключит такую критику. Вполне возможно, однако, что нам придется свыкнуться с мыслью, что существуют трудности, свойственные сути культуры и неустранимые никакими реформами. Наряду с задачами, к которым мы уже подготовлены, на нас надвигается угроза некоего состояния, которое можно назвать «психологическим убожеством масс». Эта опасность угрожает прежде всего там, где общественные связи устанавливаются главным образом посредством идентификации сограждан друг с другом, тогда как выдающимся индивидуальностям не отводится та роль, которая должна выпадать им в деле воспитания масс[23]. Современное состояние американской культуры предоставляет вроде бы подходящий случай для изучения этого явления, однако я избегаю искушения приняться за критику культуры США, поскольку не желаю производить впечатление, будто хотел бы сам воспользоваться американскими методами.

VI

Ни при какой другой работе я не чувствовал так остро, как сейчас, что излагаю нечто общеизвестное, перевожу бумагу и чернила, а потом еще и труд наборщиков и типографскую краску, чтобы сообщить, по сути, само собой разумеющиеся вещи. Поэтому я охотно соглашаюсь, когда высказывают мнение, что признание специфического, самостоятельного агрессивного влечения означает видоизменение психоаналитического учения о влечениях.