Психоделика. Книга для мертвых

Мы уже задолбались пить, но тем не менее упорно бродили по городу в ожидание чуда. «Прибъют меня нахрен, допрыгаюсь», – нежданно явилась мне вполне здравая и совершенно не пьяная мысль. «А насрать!» – пришла другая не менее здравая. Мимо прошла группа вьетнамцев в смешных шляпах. Я салютовал им кепкой. Никто на меня не покусился. Обошли стороной. Отчего-то вспомнился Данилычев гобелен с китайцами и стало жутко весело, я немедленно поведал о нем Птицману, и даже спросил, что он думает о терракотовой армии. Птицман икнул и посмотрел на меня бессмысленным взглядом.

– Чего-то слышал…

Паша стопудово ничего не слышал, по ходу он уже даже и не видел ни хрена.

– Да кто они такие? В смысле что оно?

– Големы… Слышал про таких, то ли то, то ли что…

– Големы?

– Ну, да, а чему мы удивляемся? Они неподвижны до тех пор пока не будет произнесено ключевое слово. А скважина замка под этот ключик находится где-то внутри них. После этого их не остановить.

– Но как-то можно?

– Как-то можно. Кремниевая основа организмов. Технология, похоже, передана той самой кремниевой цивилизацией, что в свое время плотно занималась нашей землей. Закладка по сути своей является неким отложенным проектом.

Тут нас перебил Паша, он тыкал пальцем вперед и говорил:

– Добрый!

Я проследил за пальцем и увидел мужчину в болоньевой белой куртке, глядевшего на нас внимательно и печально.

Кличка была у него Добрый Швей. Говорят, когда он попал на зону, какой-то баклан хотел поучить Доброго понятиям. Тогда с застенчивой улыбкой наш хороший знакомый предложил баклану «завалить ебало», тот разумеется не прислушался к мудрому совету, после чего был завален на спину, обездвижен несколькими точными ударами по вышеназванному лицу, а после того подвергнут одной занятной экзекуции.

Добрый Швей зашил ему рот, подвернувшейся под руку иглой с суровою нитью. Причем, когда бедолага приходил в себя от боли, то тут же гасился новым точным ударом. Потом долго камера решала: беспредел – не беспредел, но кто-то авторитетный дал отбой и все сошло само собой, только кликуха приклеилась.

А так Швей был, как я уже и упомянул, скромен и тих в общении. Очень «сникерсы» любил, видать в организме чего-то не хватало. Но это так к слову.

И еще кто-то стоял рядом с ним. Мне сначала смешно стало, потом страшно. Как вам объяснить? Вот допустим, смотрите вы на человеческий силуэт стоящий у стены. Стоит и стоит, чего тут особенного, а этот был словно фломастером узеньким обведен, прям по силуэту, по плащу и капюшону. Представляете? Нет? А вы попробуйте и проследите собственные эмоции. Я сначала решил, что это от водки, пригляделся, хер. Швей необведенный, а этот обведенный.

Подошли ближе. Швей оглядел нас и говорит:

– Пойдем…

Мы и пошли. А тот остался. И Миша с Пашей шагах в пяти от него.

Потом мы говорили, вернее Швей говорил, а я молчал и слушал. Наехали на него, и не менты, а вроде из спецслужб.

– И смысл этого всего?

– А ты не понимаешь?

– Нет.

– Ты скажи другое… Анжелу Черную помнишь?

– Ну, – сердце мое затрепетало.

– Убили ее…

Сердце рухнуло куда-то вниз.

– Эй, ты как… – в голосе Швея прозвучало некое подобие сочувствия.

– Ддда так…

– Короче, мы с ней мутили немного. Все одно к одному.

– Как ее… она…

– Задушили, прямо на улице… Ты давно ее видел?

– Года два не видел…

– Она тебя вспоминала…

Я молчал и пытался думать. Ни хрена мне не думалось.

Швей долго тер затылок, потом понял, что толку от меня нет, стал прощаться.

– Ладно, ты это, бывай… Хочешь, нож подарю?

– Зачем?

– Просто, на вот, держи, хороший нож. Из подшипника…

Машинально я протянул руку и почувствовал, что что-то больно укололо меня в живот. Я согнулся, и меня качнуло в бок. Похожий на испанскую наваху нож с широким лезвием торчал…

Меня подхватили с двух сторон, Добрый уже уходил и этот второй тоже. Теперь он сверкал и переливался как праздничная открытка.

– Ты как? – издалека донесся голос Паши.

– Ой, бля… – это уже Птицман, – Звони в Скорую, у меня телефона нет…

Меня мягко опустили на асфальт.

– Кто это с ним был? – спросил я непослушными губами.

– Где?

– Там… Обведенный…

– Обдолбанный по ходу это да… Нет там уже никого, ну и знакомые у тебя, ты это держись Саня, мы сейчас…

– Ага, – сказал я и потерял сознание…

Последнее, что помню фраза странная, ее кто-то из космоса сказал стопудово: «А в конце того тоннеля стоит странная электричка. Ее надо пройти от последнего вагона до первого».

Кто это сказал, а главное зачем – неведомо…

х х х

Собственно психоделика

Космическая зима сковала город. Ледяная пустота окружала меня, медленно бредущего по безлюдному проспекту. Вокруг были только оставленные без присмотра автомобили – унылые и неприютные. Особенно жалко смотрелись «шестерки» и «копейки», они напоминали брошенных невнимательными хозяевами собак. Иномарки смотрелись намного независимее, у них не настолько было развито чувство привязанности к человеку. Где-то играла музыка. Это был «Аукцион». Помните вот та:

…Еще не поздно, день уже прожит…