Психодрама: вдохновение и техника

Теперь группа с нетерпением ждала следующих сессий, и многие участники выглядывали из окон корпуса на автомобильную стоянку в ожидании моего приезда. Я стал брать с собой коробки с разным крепежным материалом и другими приспособлениями, которые покупал в магазине, торгующем запчастями, и просил у студентов помощи в наладке того или иного механизма в театре или учебном корпусе. Иногда этот механизм использовался в нашей работе, иногда нет, но та суматоха и то удовольствие, которое доставляла им помощь, оставляли мне необходимое время, чтобы задать вопрос: «Как у тебя дела?» или «Что случилось за прошедшую неделю?» Эта процедура почти всегда служила разогревом, и то, что случайно всплывало в результате, становилось темой для драматического действия, как в истории с ответом «Я выпал из автобуса», которую я расскажу несколько позже. Я убежден, что сессии начинаются на стоянке для автомашин.

Как распространялись «круги на воде»?

То, что происходило в нашем колледже, вскоре стало известно энтузиасту-наставнику местной школы для аутичных детей. Эта школа была организована при поддержке добровольного сообщества родителей и спонсоров, которые попросили меня проводить еженедельные дневные и вечерние творческие сессии. Как они себе представляли, эти сессии будут основаны на «методах действия» и в них станут участвовать двенадцать аутичных молодых людей в возрасте 17–19 лет.

Через несколько недель я стал работать со второй — «Аутичной Группой». Здесь ситуация оказалась совершенно иной. Все члены «Группы Дауна» проживали в специальных центрах, стационарах или в частных домах и ежедневно приезжали в технический колледж на автобусе или на такси. Члены «Аутичной Группы» жили в самой школе и добирались до моего дома на микроавтобусе, который вел их наставник. Я жил в маленьком сельском доме, переоборудованном в учебный центр, развивающий идеи и методы доктора Морено. Там же имелся театр, перестроенный из старого амбара, и было место, где я увлеченно занимался рисованием и гравюрой.

Обладая опытом «разогрева на стоянке», я встретил вышедших из автобуса молодых людей и вместе с ними пошел к театру, по пути стараясь войти с ними в контакт. Все, за исключением двоих, были довольны и дружелюбно относились к тому, что выходило за рамки привычной для них жизни. Сэм и Ясон оказались исключениями — оба были отстранены и углублены в себя. После нескольких игр-«разминок» с перебрасыванием подушек и называнием своих имен я повторил свою демонстрацию страданий от головной боли (точно так же, как я делал это в «Группе Дауна») и попросил аутичных подростков показать свои затруднения. Эта идея не нашла никакой поддержки, и после повторной игры с подушками мы перешли на кухню, чтобы попить чаю с бисквитами. Здесь у них проснулся интерес, и тогда началось исследование чайника, коробки с бисквитами, кухонной утвари, туалета и всего дома. Все прекрасно провели время, даже Сэм и Ясон. Потом мы отправились к микроавтобусу, и они, довольные, уехали.

Какие у меня возникли чувства?

Я шел к дому, понимая, что группа прошла успешно благодаря спонтанности молодых людей, а вовсе не моим планам. Идея, которая принесла успех в «Группе Дауна», в новой группе оказалась неподходящей. Было слишком рано ожидать, что молодые люди станут демонстрировать свои затруднения прежде, чем будет установлено доверие. Плюс ко всему, у всех членов этой группы была одна и та же проблема — все они страдали аутизмом. Комната не подходила для демонстрации и имитации. Я совершил дурацкую ошибку.

Имея в виду все, что произошло в течение нескольких следующих недель, я должен сказать, что такие ошибки могут иметь разную природу и приводить к разным последствиям. Если по ошибке не убрать мебель с «места действия», кто-то из участников может пострадать. Другие ошибки, не носящие столь «материального» характера, могут открыть путь более творческому процессу. Все зависит от того, как к ними управится директор.

Если снова обратиться к параллели с искусством, вспомним гравера, который, используя резец не по назначению или прикладывая к нему излишнюю силу, может поранить себя и скрыть свой промах, назвав его случайным. Но немногие художники допускают, что им следует быть открытыми к творческой возможности, которую в процесс привносит случай. Неожиданный «неправильный» срез образца или трещина может привести к более простому и выразительному изображению. Некоторые художники даже сознательно считают, что для работы необходимы условия, в которых могут происходить такие счастливые случайности. Все художники учатся на ошибках. То же самое относится и к людям, применяющим «методы действия». Однако им необходимо следить за тем, чтобы их ошибки и случайности не причинили вреда их клиентам.