Система не способна выжить без присущего ей эгоизма; наподобие тому как эгоцентрик говорит: «Мир – это я», также и система направлена к тотальности таким образом, что окружающий ее мир представляется как «… все остальное». Граница между системой и окружающим миром определяется смыслом и, поскольку каждая коммуникация претендует, например, на время или на внимание, то все, что «запускает» коммуникацию – расширяет границы системы.
Противоречие – одно из свойств самореферентной системы, это наглядное свидетельство творящей асимметрии, создание условий для создания и развития иммунной системы психогигиены. Противоречия – это дестабилизаторы системы, но было бы ошибкой видеть в дестабилизации дисфункциональность. Динамическая система не только не нуждается в нестабильности, напротив, она сама воспроизводит ее, например это нестабильность на биржах или в брачных союзах, которые часто чреваты расторжением. Система защищается не от девиаций, а от затвердевших моделей поведения, парадоксально, но с помощью тех же девиаций.
«Негация спасает от аннигиляции». За этой броской и не лишенной изящества фразой, сокрыто нечто важное, имеющее прямое отношение к противоречию и конфликту. Негация – это отрицание или объекта или его предиката, антоним негации – подтверждение. У Гегеля – антитезис есть негация тезиса, негация, содержащаяся в вещах или понятиях, является условием всякого движения. У Хайдеггера негация – это высказывание об отсутствии чего-то. Надеемся, что теперь цитата Н. Лумана не только оживает чудесным образом, но и дополняет фундаментальное основание самореферентности.
Конфликты – это противоречия коммуникаций, для возникновения конфликта нужны всего лишь две противоречащие коммуникации. Можно было бы пренебречь мелкими, бытовыми конфликтами, они, как пузыри во время дождя, появляются и исчезают, но существует и другое: постоянная готовность к конфликтам, к серьезному противостоянию, и эта готовность всегда есть у системы, наделенной силой или властью, они, обладающие силой, могут себе позволить конфликт, могут манкировать этические принципы и помещать противника в отчаянное положение. С крушением модерна и домостроя исчез механизм контроля конфликта в коммуникациях, вплоть до четко структурированных поведенческих паттернов. Постмодерн характерен тем, что способность к конфликту поддерживается индивидуально, но с учетом стратификационных интересов групп-участников.
Глава 3. Психогигиена мышления
Хайдеггер указывает на Gerede – «болтовню», как на возможность понимать все без предварительного усвоения сути. Хорошо известно выражение Хайдеггера: «Наука не мыслит». Действительно, наука выводит некоторые положения используя определенную методологию, и это вполне механистический, машинный метод, но использование метода, с греческого: «мето-годос» – «путь за кем-то», «колея», «однолинейность», а мышление, напротив, это «годос» – «прокладывание пути» и это всегда – ручная работа, и уже потом, с помощью той же науки – создание копии созданного вручную, именно поэтому мир техники вторичен. Наука, по Хайдеггеру, все же постоянно и своим особым способом имеет дело с мышлением, но этот способ только тогда становится верным и плодотворным, когда становится видимой пропасть, существующая между мышлением и наукой, причем такая пропасть, через которую невозможно перекинуть мост, а возможен только прыжок.
Хайдеггер отмечает, что как разумное существо, человек должен уметь мыслить, если только он этого захочет, но, оказывается, что, например человек хочет мыслить, но, однако, он этого не может, возможность мыслить не гарантирует способности мыслить, и тут Хайдеггер указывает на важнейший элемент вхождения в мышление: «Мы можем только то, что нам желанно». Inter-esse – быть среди вещей, или между вещей, но Хайдеггер напоминает, что «для сегодняшнего интереса интересно лишь только интересное, которое в следующий миг становится безразличным и замещается другим интересным». Похоже на гипертимный стиль восприятия, в без достаточной глубины и проработки, поверхностное скольжение, вполне характерное, кстати, для юношеского периода развития.