Психолог

Хотя этот мальчик… да, тот самый, который сейчас сидел напротив него и похабно ухмылялся (Малькольм всегда ненавидел подобных зазнавшихся юнцов)… он, видимо, знал, как можно прожить в этом мире относительно долго.

Или он попросту врал.

Или был сумасшедшим.

Значит, все просто. Надо тоже врать и стать сумасшедшим.

Малькольм судорожно втянул воздух. Его ноздри тут же ошпарило горячим паром из чашки, которую он держал перед собой, и он поморщился. Нос все еще саднило, а притрагиваться к нему он брезговал – под пальцем сразу же начинали трещать какие-то мелкие косточки.

Но был все еще жив. И почему-то это донельзя его радовало.

Ведь он каждый день вставал с кровати, смотрелся в зеркало, приглаживал свои седые волосы.

Меня зовут Малькольм, мне семьдесят пять лет. И я еще жив.

Вот так говорил он себе. Он гордился собой даже за такие простые достижения. Точнее… недавно стал гордиться. Стал поощрять себя за простые жизненные победы и старался особо не корить себя за неудачи.

Потому что в ином случае прогресс бы рано или поздно остановился. А человек без прогресса – это мертвый человек.

Я ни за что не стану таким, как он, повторял он себе.

Но как же ему было жалко своего друга! И одновременно жалко себя.

– Вы о чем-то задумались, господин Малькольм? – весело спросил мальчик.

О Боги… я в вас никогда не верил. Но пусть жизнь подарит мне этот прогресс! Ведь я так не хочу умирать!

– Нет, – Малькольм посмотрел прямо в глаза своему собеседнику. – Я все жду, когда ты начнешь излагать свое дело.

– Хороший чай, – похвалил мальчик.

– Да. Самые обычные сушеные лесные травы, а вкус гораздо лучше, чем у городских купцов.

– Значит, ты… давно живешь вдали от города? – невинно спросил мальчик.

– Просто не люблю привлекать к себе лишнее внимание.

– Понимаю, – кивнул мальчик, улыбаясь. – А теперь о деле…

XX

Тронный зал был исполнен в старинном стиле.

Сейчас все больше королевств вменяли новый обычай принимать гостей в королевских замках в специально отведенных для этого маленьких и душных комнатушках, где вас выслушивал низенький сухопарый чиновник, аккуратно записывая все жалобы и предложения в Лист Гостевого Совещания, который, в свою очередь, трепетно подшивался в архив и вскоре забывался.

Но Виллем Пятый придерживался прежних традиций, как и его отец, и его дед, и все прочие потомки, которые принимали своих достопочтенных гостей в шикарно обставленном просторном зале, где и прислушивались к гласу народа, придерживаясь крайне правильных демократических принципов.

По крайней мере, так это выглядело со стороны. На деле же прием у короля представлял собой диковинный политический аттракцион, который придумали финансисты для очередного способа пополнить казну. Для того чтобы попасть пред светлы очи всемогущего государя, необходимо было обладать недюжинными связями, а также солидной сумой, доверху наполненной приятно звенящими золотыми монетами.

И нельзя было обвинить власть имущих в несоблюдении демократических норм и правил, просто изъяны капиталистической системы давали о себе знать, подтачивая обезвоженные корни гражданского общества, превращая последнее в аморфную безразличную массу, копошащуюся на поверхности мироздания.

Именно так думал Малькольм, который в данный момент стоял в центре тронного зала королевского замка в компании с одетым в красивую парадную форму мальчиком, который осматривал окружающее его пространство озорным детским взглядом, а также с молодой привлекательной девицей, которой не помешало бы усвоить пару уроков этикета.

– Мадам Фрея, я ужасно извиняюсь за свою бестактность, но так агрессивно работать челюстями, находясь на приеме у короля, это… немного неправильно, – полушепотом проговорил Малькольм.

Фрея презрительно обвела волшебником взглядом, давая тем самым понять, куда бы она дела все эти правила.

– Ты думаешь, он что, растает? – дерзко спросила она.

– Вряд ли, – спокойно сказал Малькольм, стараясь не выходить из себя по пустякам. – Но выглядит это, мягко скажем, непорядочно.

– Так я не поняла – это тебя, что ли, раздражает? Или если я буду вести себя как-то не так, то наши планы пойдут коту под хвост, а?

– Меня… – Малькольм тяжело вздохнул. – Меня это раздражает. Сильно.

– Так бы сразу и сказал, – она небрежно пожала плечами и выплюнула на ладонь мокрую жвачку.

Малькольм успел перехватить ее руку как раз вовремя.

– И бросать ее на пол также не стоит. Люди не поймут. Давайте вот сюда, – и он брезгливо обхватил мокрый белый комочек своим надушенным платком и положил его себе во внутренний карман.

– Как все сложно-то у тебя, – проворчала Фрея.

– Это с вами все сложно, – гневно парировал волшебник.

– Так, тихо, ребята! – мальчик предостерегающе поднял руку. – Похоже, они идут. Все помнят наш план?

– Его довольно сложно помнить, Келен, если его и не было, – недовольно напомнил мальчику Малькольм.

– Так это и надо помнить. Любой хороший план подразумевает исключительную импровизацию, запомни это, – мальчик украдкой подмигнул волшебнику.

– Надеюсь, что эта импровизация не станет нашей последней, а то мне больше нечего будет запоминать.