Психологический рисунок личности, или Как разбираться в людях

Гипертим – принципиальный враг порядка. Если эпилептоид наводит порядок, то гипертим везде наводит беспорядок. Он любит беспорядок. Брошенные впопыхах вещи. Не подметенные ковры, на них обожженные спички. В раковине гора немытой посуды. Пестрая одежда. У него хаос дома и на работе, в сарае и во дворе. В противовес шизоиду, которого тоже аккуратным не назовешь, у гипертима беспорядок не интеллектуализированный, а бесшабашный. Просто все разбросано. Если его заставляют, то по доброте душевной он сделает то, что от него требуется, но стоит наставнику исчезнуть с глаз – броуновское движение вновь входит в силу.

Гипертим – принципиальный враг порядка. Он везде наводит беспорядок.

У гипертима беспорядочные и отношения с людьми. Беспорядочные половые связи. Он увлекается быстро новым человеком и остывает к нему, увлекаясь еще более новым.

Беспорядок идет от быстрой переключаемости на другие дела. Он бросает одно и берется за другое, если взор случайно переместился. Это его поведение можно назвать полевым (по Курту Левину). Помните, человек входит в комнату, а там разложены на столе разные предметы, он трогает каждый из них, смотрит, что это за предмет, манипулирует этими предметами. Такое поведение может быть противопоставлено волевому поведению паранойяльного и эпилептоида. Гипертим переключается, бросает предыдущее дело и не приводит в порядок те вещи, которыми он занимался раньше.

Но зато гипертима не раздражает беспорядок и у других людей. Он уживается с чужим беспорядком. Не заводит своих порядков, и этим он легок в общении.

Власть

Гипертим может на какое-то время взвалить на себя власть. Если вы начальник, имейте в виду, что там, где надо ударно что-то организовать (собрать металлолом и т. д.), на гипертима можно опереться. Он неплохой кратковременный организатор. Он может и более длительные сроки быть организатором, но под руководством эпилептоида и паранойяльного. Так комиссары ставили в стройные ряды анархистов, которые были потом неплохими командирами мелких отрядов.

И все же гипертиму более свойственна анархия, которая мать порядка. Но и вне революций гипертим далеко не законопослушен, бузит. Нарушает больше мелкие, чем серьезные, законы. Нарушает правила дорожного движения, превышает скорость, едет на красный.

Эмпатия

Эмпатия у гипертима не слишком развита. Он бурлив и за своей бурливостью не замечает страданий или оттенков настроения. Он не чувствителен к чужому горю. Но в нем странным образом это сочетается с отзывчивостью. Гипертим не может отказать человеку в просьбе, если он в состоянии ее выполнить. Гипертим добродушен и добр. Вот он видит чью-то явную нужду – пересечет весь город пешком, но поможет. Он не эгоистичен и даже не эгоцентричен. Он искренне великодушен. Не требует похвал.

Я сказал «не чувствителен, но отзывчив». Вот так и запомним. Почему не чувствителен? Понятно: бурлив. А почему отзывчив?.. Потому что опять же бурлив. Его внимание направили на нужную деятельность, и он всегда готов к ней. Можно сказать и так: эмпатия низка, а ДГЭИ (действенная групповая эмоциональная идентификация) развита. Он действенно помогает, если его об этом ненавязчиво попросят. (А вот если его навязчиво попросят, он может вспылить.)

Он может бросить все дела, не поспать. Но… с глаз долой – из сердца вон. Эта пословица как нельзя больше подходит гипертиму. Причем внимание к человеку не связано с выгодой. Помните, паранойяльный утрачивает интерес, если человек перестает быть нужным, эпилептоид интересуется человеком, если партия велит, истероид перестает интересоваться, когда его участие в человеке никто не видит. У гипертима это связано именно с тем, что человек просто исчез из поля зрения.

Доброта

Гипертим добр, причем сиюминутно. Он может снять с себя одежду и отдать даже менее нуждающемуся человеку. Он может выложить из холодильника последние продукты и угостить, не задумавшись, что останется семье. Он спокойно и легко даст вам читать свои книги и не будет звонить с напоминаниями о возвращении. При этом не обижается, если его доброта не оценивается по достоинству. Он добр искренне, не напоказ, как истероид, и не в том случае, когда человек нужен, как это бывает с паранойяльным или даже эпилептоидом. Он может творить добро и так, что человек не знает, от кого оно исходит.