Психология денег. Вечные уроки богатства, жадности и счастья

Затем процесс начинает сам себя подпитывать. Чем больше среди инвесторов оказывается трейдеров, вкладывающих деньги на короткий срок, тем больше они привлекают новых трейдеров. Уже через некоторое время – зачастую очень короткое – доминантное положение в образовании цен начинают занимать инвесторы с короткими временными горизонтами.

Суть пузыря заключается не просто в росте цен. Цены являются лишь симптомом другого феномена – резкого сокращения временных рамок по мере того, как к процессу подключается все больше трейдеров.

Обычно говорят, что пузырь интернет-компаний отражал общий иррациональный оптимизм относительно будущего. Но одной из самых распространенных тем сенсационных новостей того времени были рекордные объемы торгов, а такое обычно происходит, когда инвесторы покупают и продают активы в течение одного и того же дня. Инвесторы, которые устанавливают цены активов, не задумывались в то время о перспективе ближайших 20 лет. У взаимных инвестиционных фондов оборот активов в 1999 году достигал в среднем 120 процентов, а это значит, что они делали ставку в основном на ближайшие восемь месяцев. Точнее, не они, а их индивидуальные вкладчики. В своей книге «Бык!» (Bull!) Мэгги Махар писала:

«К середине девяностых годов годовые обзоры биржи в прессе сменились квартальными. Это нововведение побуждало инвесторов к погоне за удачей, к покупке активов, находящихся в числе лидеров, то есть именно в тот момент, когда они были дороже всего».

Это была эра дей-трейдинга, краткосрочных опционов и чуть ли не ежеминутных рыночных комментариев. Все это никак не ассоциировалось с долгосрочным планированием.

То же самое происходило и во время пузыря на рынке недвижимости в середине 2000-х годов.

Вряд ли можно оправдать покупку за 700 тысяч долларов дома с двумя спальнями во Флориде для проживания с семьей в течение ближайших 10 лет. Но такое приобретение имеет смысл, если вы планируете перепродать эту недвижимость через несколько месяцев на растущем рынке с хорошей прибылью. Именно этим и занимались многие во время пузыря.

По данным компании Attom, практикующей отслеживание операций с недвижимостью, количество домов в Америке, которые продавались более одного раза за год, увеличилось во время пузыря в пять раз – с 20 тысяч в первом квартале 2000 года до более чем 100 тысяч в последнем квартале 2004-го[54]. После того как пузырь лопнул, количество перепродаж снизилось до менее чем 40 тысяч в квартал и с тех пор остается примерно на том же уровне.

Вы думаете, этих спекулянтов недвижимостью интересовали такие долгосрочные показатели, как соотношение цены и арендной платы? Или они рассчитывали на то, что высокая стоимость дома окупит себя в долгосрочной перспективе? Разумеется, нет. Эти цифры не имели никакого значения для их игры. Их занимал единственный вопрос: будет ли цена этого дома в следующем месяце выше, чем в этом? И на протяжении многих лет ответ был утвердительным.

Вы можете найти много слов для таких инвесторов. Назвать их спекулянтами. Обвинить в безответственности. Вы вправе негодовать по поводу того, на какой невероятный риск они шли.

Но я не думаю, что их действия можно считать иррациональными.

Ответственность за формирование пузыря несут не те люди, которые иррационально участвуют в долгосрочном инвестировании, а те, кто рационально занимается краткосрочным трейдингом, чтобы воспользоваться инерцией движения, которая подпитывает сама себя.

Неужели вы ожидаете от людей, что они будут сидеть и терпеливо наблюдать, как огромный потенциал краткосрочных доходов проходит мимо них? Ничего подобного. Жизнь устроена совершенно иначе. Мы всегда будем гнаться за большими доходами. А краткосрочные трейдеры действуют в обстановке, где игнорируются правила долгосрочного инвестирования, потому что они неприменимы к этой игре.

И здесь начинается самое интересное. Возникает проблема.

Пузыри причиняют ущерб там, где долгосрочные инвесторы, играющие в одну игру, начинают прислушиваться к советам, которые дают им трейдеры, занятые совсем другой игрой.

В 1999 году стоимость акций компании Cisco выросла на 300 процентов и достигла 60 долларов за штуку. При такой цене акций общая капитализация компании составила 600 миллиардов долларов, что уже не лезло ни в какие ворота. Лишь немногие соглашались, что компания может столько стоить, а трейдеры тем временем радовались создавшейся ситуации. Экономист Бертон Мэлкил обращал внимание на то, что при таких темпах роста Cisco через 20 лет превзойдет по стоимости всю экономику США.

Но если бы вы были долгосрочным инвестором в 1999 году, то у вас не было бы возможности купить эти акции по другой цене, кроме как за 60 долларов. И многие покупали их. Глядя на это, вы могли бы сказать себе: «Может быть, эти инвесторы знают что-то такое, чего не знаю я?» И не только последовали бы их примеру, но еще и похвалили бы себя за такой умный поступок.