Психология денег. Вечные уроки богатства, жадности и счастья

Прежде чем двигаться дальше, необходимо определить, что такое оптимизм. Настоящие оптимисты не считают, что все будет отлично, ибо это самоуспокоенность. Оптимизм есть уверенность в том, что вероятность хорошего исхода в долгосрочной перспективе будет перевешивать, даже если на пути возможны неудачи. В основе оптимизма лежит простая мысль о том, что большинство людей просыпается по утрам с желанием сделать жизнь немного лучше, а не устроить кому-то неприятности. В оптимизме нет ничего сложного. Правда, и гарантий он не дает. Это всего лишь разумное предположение, которое срабатывает в большинстве случаев для большинства людей. Покойный специалист по статистике Ханс Рослинг выражал эту мысль немного по-другому: «Я не оптимист. Я очень серьезный поссибилист»[55].

Теперь можно приступить к обсуждению антипода оптимизма – пессимизма.

____________

29 декабря 2008 года.

Худший для экономики год в современной истории вот-вот завершится. Фондовые рынки во всем мире пережили коллапс. Глобальная финансовая система выживает только за счет ежедневной подпитки. Стремительно растет безработица.

И в тот момент, когда кажется, что хуже уже некуда, Wall Street Journal публикует статью, в которой говорится, что все худшее еще впереди. В ней приводятся высказывания российского профессора Игоря Панарина, чьи экономические взгляды могут посоперничать с научной фантастикой.

Газета пишет:

«По словам Панарина, в конце июня или начале июля 2010 года США распадутся на шесть частей. Аляска перейдет под контроль России, Калифорния образует ядро “Калифорнийской Республики” и станет частью Китая или будет существовать под его влиянием. Техас станет центром “Техасской Республики” – объединения штатов, которые перейдут под контроль Мексики или войдут в ее состав. Вашингтон и Нью-Йорк станут частью “Атлантической Америки”, которая, возможно, присоединится к Евросоюзу. Канада присоединит к себе часть северных штатов, которые профессор Панарин называет “Центральной Североамериканской Республикой”. Гавайи, по его мнению, станут протекторатом Японии или Китая, а Аляска отойдет к России»[56].

Это были не хаотично понадерганные фрагменты из каких-то никому не известных блогов или листовок сумасшедшей секты. Это была передовая статья одной из самых престижных финансовых газет мира.

Нет ничего плохого в том, чтобы высказывать пессимистические взгляды насчет экономики. Пусть они будут даже апокалиптическими. В истории немало примеров, когда страны переживали не просто рецессию, а распад.

Но интересно то, что статьи, где излагаются полярные Панарину взгляды, отражающие безудержный оптимизм, редко воспринимаются так же серьезно, как пророчества конца света.

Взять хотя бы Японию конца 1940-х годов. Поражение во Второй мировой войне ввергло страну в состояние экономического, производственного, культурного и социального упадка. Холодная зима 1946 года стала причиной возникновения голода и введения ограничений на продукты питания до менее чем 800 калорий на человека в день[57].

Представьте себе японского ученого, который бы в то время написал в газету статью следующего содержания:

«Взбодритесь, люди. Еще при нашей жизни экономика вырастет почти в 15 раз по сравнению с той, какой она была накануне окончания войны. Продолжительность нашей жизни почти удвоится. Наши фондовые рынки будут производить доход, который редко наблюдался в истории других стран. Мы проживем более сорока лет при уровне безработицы, не превышающем 6 процентов. Станем мировым лидером в области электроники и систем управления производством. Уже вскоре мы будем так богаты, что сможем приобрести самые дорогие объекты недвижимости в США. Кстати, американцы станут нашими ближайшими союзниками и будут копировать наши экономические новшества».

Такого ученого подвергли бы всеобщему осмеянию и направили на обследование к психиатру.

При этом в статье описано то, что в действительности произошло в Японии спустя одно поколение после окончания войны. Однако описание, полностью противоположное воззрениям Панарина, кажется абсурдным, в отличие от пророчеств конца света.

Пессимизм выглядит более убедительно и правдоподобно, чем оптимизм.

Скажите любому человеку, что у него все будет замечательно, и он недоуменно пожмет плечами или удостоит вас скептического взгляда. Сообщите ему, что он в опасности, и он выслушает вас с предельным вниманием.

Если тот, кого я считаю умным, скажет мне, что обнаружил акцию, которая в следующем году вырастет в цене в 10 раз, я сочту это полной бессмыслицей.

Но если какой-то дурак заявит, что имеющаяся у меня акция вскоре рухнет из-за мошенничества в бухгалтерском учете, то я забуду обо всех остальных делах и прислушаюсь к его словам.