Психология денег. Вечные уроки богатства, жадности и счастья

«Наименьший возможный вес летающей машины с необходимым запасом топлива и управляющего ею человека находится в пределах 135–180 килограммов. Однако существует куда меньший предел веса – пожалуй, немногим больше 20 килограммов. При его превышении живое существо не может летать. Природа уже достигла этого предела и при всех своих стараниях так и не смогла превзойти его».

Спустя шесть месяцев Орвилл Райт бросил школу, чтобы помочь своему брату Уилберу смастерить у себя во дворе сарай для строительства печатного пресса. Это было первое совместное изобретение братьев. Но не последнее.

Если бы вы задумали составить список самых выдающихся изобретений ХХ века, то самолет вошел бы в первую пятерку, а может быть, и занял бы первое место. Самолеты изменили всё. Они начинали мировые войны, и они же заканчивали их. Они объединили мир, стирая расстояния между городами и селами, океанами и странами.

Однако в истории строительства братьями Райт первого аэроплана был примечательный момент.

Когда они все-таки поднялись в воздух, этого никто не заметил. Никому до этого не было дела.

Льюис Аллен писал в 1952 году в своей книге об американской истории:

«Прошло несколько лет, прежде чем до публики дошло, что́ сотворили Райты. Люди были настолько убеждены в невозможности полетов, что большинство из тех, кто видел их первые полеты в Дейтоне (штат Огайо) в 1905 году, приняли это за какой-то фокус, не имеющий практического применения. Точно так же люди сегодня восприняли бы демонстрацию, скажем, телепатии. Только в мае 1908-го, спустя почти четыре с половиной года после первого полета братьев Райт, газеты направили опытных репортеров, чтобы понять, чем же они занимаются, а опытные редакторы поверили восхищенным репортажам своих журналистов. Мир наконец проснулся и осознал тот факт, что человечество успешно научилось летать».

Но, даже убедившись, что аэроплан – это не чудо, люди еще многие годы недооценивали значимость этого изобретения.

Сначала его рассматривали только как оружие. Затем как игрушку для богатых. И только потом пришли к мысли, что он может быть транспортным средством для перевозки небольшого количества людей.

Washington Post писала в 1909 году: «Коммерческой грузовой авиации никогда не будет. Грузы, как и прежде, будут медленно перемещаться по поверхности земли». Спустя пять месяцев в воздух поднялся первый грузовой самолет.

А теперь сравните, как медленно у людей складывалось оптимистическое отношение к авиации, с тем, как быстро они обращают внимание на пессимистические новости вроде банкротства какой-нибудь корпорации.

Или крупного военного конфликта.

Или авиационной катастрофы. Одно из первых упоминаний об аэроплане братьев Райт появилось в прессе в 1908 году, когда лейтенант Томас Селфридж погиб в ходе демонстрационного полета[63].

Для роста всегда требуется накопительный эффект и время. Для разрушения достаточно на мгновение утратить уверенность в себе.

Рассказывать пессимистические истории легче, потому что речь обычно идет о более свежих и недавних событиях. Оптимистические истории требуют долгой предыстории, а их сюжет разворачивается медленно, в результате чего люди обычно забывают детали или им приходится слишком напрягать свое внимание, чтобы не потерять нить повествования.

Возьмем для примера прогресс медицины. События последнего года в этой области мало что добавят к пониманию. Надо охватить как минимум десятилетие. А еще лучше 50 лет, чтобы показать весь масштаб достижений. Например, по данным Национальных институтов здравоохранения, смертность от сердечных заболеваний упала с 1965 года на 70 процентов[64]. Снижение смертности на 70 процентов равносильно спасению полумиллиона жизней американских граждан в год. Представьте себе, что ежегодно вы спасаете жизнь населению Атланты. Но поскольку этот прогресс идет очень медленными шагами, то он привлекает меньше внимания, чем быстрые и внезапные потери в результате терроризма, авиационных катастроф или природных бедствий. Стали бы вы уделять много внимания урагану Катрина, если бы он бушевал у нас по пять дней каждую неделю? В этом случае цифры потерь, пожалуй, не перевесили бы по своей значимости количество спасенных жизней сердечных больных за последние 50 лет.

То же самое можно сказать и о бизнесе, где требуются годы, чтобы понять значимость какой-то компании или ее продукта, но зато банкротства случаются в одночасье.

На фондовых рынках падение на 40 процентов на протяжении шести месяцев является достаточным поводом для слушаний в Конгрессе, а вот рост на 140 процентов, достигнутый в течение шести лет, остается практически незамеченным.

Чтобы заработать себе репутацию в профессиональной области, может потребоваться вся жизнь, а для ее разрушения хватит и одного сообщения по электронной почте.

Укол пессимизма будет замечен быстрее, чем мощное давление оптимизма.