Психология и Алхимия

Рис.159. Coniunctio души и тела: церковная версия купели для алхимической свадьбы. - "Grandes heures du duc de Berry" (Манускрипт, 1413)

418 Св. Амвросий называл преображенный хлеб medicina. Это farmakon aqanasiaz , лекарство бессмертия, которое, в акте объединения, распространяет свое характерное действие, вызванное эффектом объединения тела с душой, на верующего. Это проявляется в исцелении души и reformatio тела. Текст требника показывает нам, что это значит:

Da nobis per huius aquae et mysterium, eius divinitatis esse conso rtes, qui numantatis nostrae fieri dignatus est particeps, Jesus Christus... (Дар, который находится в таинстве воды и вина, может приобщить нас к божественной природе Его, кто снизошел, чтобы стать рядовым членом нашего человечества...).

419 Может быть мне можно сделать здесь личное замечание. Для меня, как протестанта, было настоящим откровением впервые прочитать слова Дароприношения: "Deus, qui humanae substantiae dignitatem mirabiliter condidisti" (О, Боже, кто чудодейственно создал достоинство человеческой природы) и "qui humanitatis nostrae fieri dignatus est particeps" (кто снизошел, чтобы стать рядовым членом нашего человечества). Какое уважение к достоинству человеческой природы! Deus et homo![499]. Здесь нет никакого признака того недостойного грешного человека, о котором протестантизм так много злословил в прошлом и слишком готов злословить снова. Более того. кажется, что есть еще нечто скрытое в такой почти "трансцендентной" оценке человека- Потому что если Бог "dignatus est" чтобы стать частью нашей человеческой природы, то человек может также считать себя достойным стать частью божественной природы. В определенном смысле это как раз то, что священник делает в таинстве, когда он предлагает себя в качестве жертвы вместо Христа; и молящиеся поступают так же, когда они вкушают освященное тело и тем самым обретают часть субстанции Божества.

420 Произнося освященные слова, которые приводят к трансформации, священник освобождает хлеб и вино от их элементарного несовершенства как вещей сотворенных. Эта идея совсем не христианская - она алхимическая. В то время как католицизм подчеркивает действительное присутствие Христа. алхимия интересуется судьбой субстанций, ясно показывает их освобождение, потому что в них божественная душа заточена и ожидает спасения, которое даруется ей в момент отпущения на волю. Тогда плененная душа появляется в фигуре "Сына Божьего". Для алхимика главное, что нуждается в освобождении,' это не человек, а божество, которое затерялось и заснуло в материи. Лишь во вторую очередь он надеется получить от преобразованной субстанции некую выгоду для себя в виде панацеи, medicina ca.tholi.ca. способной влиять на несовершенные тела, неблагородные или "больные" металлы и т.п. Его внимание направлено не на его собственное спасение благодаря Божьей милости, а на освобождение Бога от мрака материи. Эта чудодейственная работа вознаграждает его целительным эффектом, но лишь побочно. Он может рассматривать работу как процесс, который необходим для спасения, но он знает, что его спасение зависит от успеха того, может ли он сделать свободной божественную душу. Для этого ему нужны медитация, пост, молитва, более того, ему нужна помощь Святого Духа, его 7tap;;5poq.[500] Поскольку должен быть освобожден не человек, а материя, то дух, который проявляет себя в преобразовании, это не "Сын Человеческий", а, как совершенно определенно устанавливает Кунрат,[501] films macro-cosmi. Следовательно, в процессе трансформации появляется не Христос, а невыразимое материальное существо, именуемое "камень", которое обладает самыми парадоксальными качествами. в том числе corpus^*, anima, splritus и сверхъестественными силами (рис.214). Заманчиво объяснить алхимическую трансформацию и ее символизм как пародию на Мессу, если б только символизм трансформации не являлся языческим по происхождению и не был бы много старше Мессы.