Психология и психопатология одиночества и групповой изоляции

Давление крови в условиях земного тяготения зависит от силы сердечных сокращений, напряжения сосудов (тонуса стенок сосудов) и веса циркулирующей крови. В общей сложности на вес крови, который «исчезает» в условиях невесомости, приходится около 15% общей величины давления. В невесомости отсутствует также гидростатическое давление, обусловленное весом крови. Если учесть, что отпадает также мышечная деятельность по удержанию человека в вертикальной позе, то нагрузка на сердечно-сосудистую систему значительно сокращается, что сказывается на функционировании всего организма. Изменения же нервной системы проявляются в утомлении, снижении работоспособности и в других психических нарушениях.

«То, что не упражняется, умирает», — говорил Лесгафт. Чарльз Дарвин описал особый вид мышей, которые родятся зрячими, но когда взрослеют, слепнут. Слепнут потому, что всю жизнь проводят под землей и не пользуются зрением. По той же причине слепли в старые времена лошади, работавшие в шахтах. «Le movement c’est la vie» (движение — это жизнь) — гласит латинское изречение. Где нет движения, нет и здоровой полноценной жизни.

Если не предпринимать профилактических мер, то в состоянии невесомости снижается кровяное давление, наступает атрофия мышц, в том числе и сердечной, из костей вымываются соли кальция, происходят другие сдвиги в метаболических процессах и в морфологии крови.

В этом отношении показателен 18-суточный полет А. Николаева и В. Севастьянова на транспортном корабле «Союз-9» в 1970 г. Космонавты на протяжении всего полета очень мало двигались.

Анализ рабочих операций (ведение радиопередач в телеграфном режиме, ведение журнала и пр.), спектральный анализ речи, наблюдения за внешним поведением во время телевизионных передач, а также регистрация физиологических функций по телеметрии позволили прийти к выводу, что у космонавтов начало развиваться утомление и снижение работоспособности. Индивидуальные особенности космонавтов в это время обострились: А. Николаев стал более заторможенным, а В. Севастьянов — более возбудимым, что проявлялось во внешнем виде и речевой активности. К концу полета начала развиваться астенизация (истощение нервной системы). Изменения в нервной системе и психической сфере наступили у космонавтов несмотря на то, что они в течение всего полета дважды в день по 30 минут выполняли комплекс физических упражнений.

В ходе исследований (149) было установлено, что особенно отчетливо изменения, происшедшие в состоянии невесомости, проявились по возвращении на Землю, т. е. в период реадаптации к земным условиям. А. Николаев рассказывает: «Хочется поскорее выбраться к встречающим, однако последствия длительного полета сразу же дают о себе знать. Трудно подняться из кресла: тело налито свинцом, ноги — ватные. Как-то очень обостренно начинаешь воспринимать земное тяготение. С трудом приподнявшись, чувствую, как учащенно колотится сердце, кровь отливается от головы, в глазах появляется серая пелена (признак развития обморока). Опускаюсь в кресло — становится легче... Медицинские осмотры показали, что за полет я потерял в весе около трех килограммов. Виталий — почти четыре, причем не вследствие обезвоживания организма, а за счет распада мышечной ткани» (131, с. 34).

Космонавты жаловались на общую слабость, на болезненные ощущения в мышцах ног, спины, на неуверенность при поддержании вертикальной позы. Некоторое время после полета у них наблюдался явный распад двигательной структуры при ходьбе. «Нам с Виталием предложили самостоятельно пройти вдоль коридора, — рассказывает А. Николаев. — Когда шли, мы заметно пошатывались. Передвижение сопровождалось нервно-эмоциональным напряжением, полной концентрацией внимания на контроле за своими действиями и прилагаемыми усилиями. При ходьбе ноги широко расставлялись в стороны, чтобы удержать равновесие. Голова была наклонена вперед и вниз, чтобы контролировать движения ног. Руки невольно вытягивались в стороны для поддержания равновесия. Шаги были короткими и нестабильными по длине. Походка носила «штампующий» характер, не выдерживалась прямая линия ходьбы» (132, с. 202). Изменения в психомоторике были настолько значительными, что приходилось страховать космонавтов при их передвижении.

Переход из горизонтального положения тела в вертикальное или сидячее сопровождался ухудшением самочувствия, учащением сердечных сокращений и падением артериального давления крови. Свои ощущения космонавты сравнивали с воздействием перегрузок на центрифуге. В первые дни им казалось, что перегрузка была примерно две единицы или немного больше, затем она постепенно убывала, а на пятый — шестой день исчезала полностью.

Интересно, что даже в горизонтальном положении космонавты ощущали «вдавливание» в постель. «При перегрузках на Земле, — вспоминал А. Николаев, — у меня постоянно возникала мысль о том, что было бы хорошо, если б вдруг снова оказаться в невесомости и по-человечески выспаться там, отдохнуть хотя бы немного от земной тяжести, которая постоянно давит на нас» (132, с 160).