Психология и психопатология одиночества и групповой изоляции

Приведем самонаблюдение А. А. Леонова: «Во время схода с орбиты корабля «Восход-2» по распорядку включили систему ориентации, однако автоматика не включилась. Это вызвало естественный вопрос: что случилась? С Павлом Ивановичем поняли, что произошла аварийная ситуация и надо сажать корабль по ручному циклу. Получив разрешение из Центра управления полетом, командир сориентировал корабль и включил тормозную двигательную установку. Тормозной двигатель отработал положенное время и замолк. Снова наступила тишина. Снова вернуть невесомость. Первое впечатление — ничего не изменилось. Никаких новых ощущений. Тишина. Стараемся понять — все ли у нас в порядке? Ждем разделения корабля и приборного отсека. Прошло 10 секунд, но его не происходит. Злой рок преследует нас, это уже третья аварийная ситуация в нашем не столь продолжительном полете. В голове разные мысли: произойдет разделение или нет? От этого зависит наша жизнь. Каждая минута кажется вечностью. Беспокойство сменяется каким-то томительным безразличием. Все, что от нас зависело, мы сделали. Будь что будет. Вошли в плотные слои атмосферы. В иллюминаторах бушует яркое пламя, напоминающее пламя паяльной лампы. Слышно как трещит сгорающая обмазка корабля. Чувствуем толчок, сопровождающийся специфическим хлопком. Произошло разделение на 10-й минуте. Наступает эмоциональное облегчение».

После схода с орбиты и полета в плотных слоях атмосферы тягостно переживаются космонавтами и минуты ожидания раскрытия парашюта. «Все шло по программе, — рассказывает Л. Попов. — И все-таки секунды до раскрытия парашюта тянулись, как минуты. Облака рядом, а хлопка от парашюта все нет. Но вот он раздался над головой — и мы в земных условиях».

Таким образом, эмоциональная напряженность на завершающем этапе похода корабля в океан, выполнения программы исследований и т. д. обуславливается предвосхищением встречи с близкими родственниками, товарищами и включения в привычную жизнь. Что касается завершающего этапа космического полета, то здесь эмоциональная напряженность возникает не только в результате предвосхищения возврата к обычной жизни, но и «проигрывания» возможных аварийных ситуаций во время возвращения на Землю.

21.2 Острые психические реакции выхода

Срабатывают двигатели мягкой посадки, и наступает необычная тишина. Смотрю в иллюминатор — за ним пахота... Расстегиваем привязные ремни. Жму руку Валерия Кубасова:

— Пользуясь случаем, первый от всей души поздравляю с успешным завершением полета. Примите мои заверения... и так далее. Одним словом, от радости несу словесную чепуху.

Г. Шонин

Этап острых психических реакций выхода начинается сразу после выхода человека из измененных условий существования и по времени длится от нескольких часов до двух-трех суток.

Первое, что отмечают спелеологи при выходе из-под земли, снижение порога чувствительности зрительного и слухового анализаторов. «Когда мы выходили из «Снежной» на поверхность, была безлунная земная ночь, — пишет А. Медведев. — Однако зрение наше стало настолько приспособлено к условиям пещерного мрака, а слух к безмолвию, что все мы видели вокруг себя так, как если бы над горами Кавказа стоял ясный день. И вокруг мы услышали не ночную тишину, а сотни и тысячи самых разнообразных звуков: криков, шуршаний, шелестов, шепотов... Необычайно обострившиеся зрение и слух на поверхности продолжали функционировать по законам подземной адаптации еще долгие сутки». Но особенно отчетливо выявляются в этот период сдвиги в эмоциональном состоянии.

В опытах по строгой сенсорной депривации зарубежные исследователи сразу после окончания экспериментов у испытуемых наблюдали появление эйфории, сопровождавшейся выраженным психомоторным возбуждением. Это подтверждалось и нашими исследованиями. Так, один из испытуемых после выхода из камеры в одном из пятен теста Роршаха увидел двух добряков за маленьким столом, которые только что подняли свои стаканы с вином.