Психология кино. Когда разум встречается с искусством

Киноленты, которые сочувственно относятся к персонажам с психическими расстройствами, могут оказывать потенциально положительное воздействие, вызывая проблески человечности у зрителей. В «Играх разума» Джон Нэш показан человеком, в котором преобладают положительные качества, он может понравиться зрителями, или они даже могут увидеть себя в его борьбе, несмотря на его нестабильное поведение, которое иногда проявляется. Фильмы также могут побудить зрителей задуматься о том, что у них могут найтись общие черты с так называемым безумием (т. е. психологические симптомы). Например, обычные ночные сны могут показаться похожими на галлюцинации (и в том, и в другом случае речь идет о нереальном сенсорном восприятии), и оба напоминают сюрреалистические фильмы. Тенденция видеть сходство между различными областями человеческого опыта (включая такие повседневные явления, как сны, и симптомы психических заболеваний, такие как галлюцинации) образует так называемую формальную параллель.

При рассмотрении таких кинообразов психических заболеваний в подобном свете даже экстремальные герои, такие как Норман Бейтс или Джокер, оказываются потенциально показательными. Почему эти персонажи привлекают нас? Может быть, дело не только в том, что они отличаются от обычных людей, но и в том, что мы узнаем в них что-то до неуютности знакомое? Я не воспринимаю Нормана Бейтса как реалистичного пациента, но как персонаж фильма он вызывает у меня глубокую тревогу и сочувствие. Это говорит о моих страхах, связанных с потерей рациональности, самоконтроля и смысла. И хотя Джокер сам по себе пример ужасно неточной интерпретации психического заболевания, от него мы узнаем кое-что о притягательности хаоса.

Исследовалось также и влияние репрезентаций в кино психологов и других специалистов в области психического здоровья. Но у этой группы и у душевнобольных есть одно важное отличие – мы принадлежим к профессиональной гильдии и хорошо зарабатываем. То есть кто-то может сказать, что медицинские работники должны быть более толстокожими и готовыми к некомплементарным изображениям – такова цена власти и социального престижа.

Изображение в медиа психологов на самом деле обсуждалось самими психологами. В конце 1990-х в ежемесячном бюллетене Американской психологической ассоциации было объявлено о создании подкомитета MediaWatch, целью которого стал мониторинг и решение вопросов связей с общественностью, связанных с изображением психологов в медиа. В качестве примера приводилось неподобающее поведение экранных психологов в фильмах «Повелитель приливов» и «Умница Уилл Хантинг»[62]. Спустя несколько месяцев один из практикующих психологов ответил на это письмом с заголовком «Политкорректность разбушевалась». Он утверждал, что создание MediaWatch свидетельствует о том, что психологи «все еще не уверены в своей профессии»[63]. Как любитель таких «психологически некорректных» фильмов, как «Психо» и «Пролетая над гнездом кукушки», я отчасти согласен с автором письма. Однако, вступив в MediaWatch, я понял, что у группы есть законная причина для существования. Несомненно, психологам иногда нужно услышать конструктивную критику и даже посмеяться над собой, но гипертрофированные образы могут быть опасными в плане того, как их потом будут воспринимать в обществе.

Психологическое лечение, особенно психотерапия, сильно уязвимо в этом случае. Психотерапия отчасти обладает таинственным ореолом, связанным прежде всего с конфиденциальностью между врачом и пациентом – одним из основных принципов грамотного консультирования. Не будь обеспечения конфиденциальности, клиенты опасались бы, что терапевт может раскрыть их личные мысли, – и вполне обоснованно. И это, в свою очередь, привело бы к нежеланию делиться деликатной информацией. Тем временем одним из непредвиденных последствий психологической конфиденциальности является то, что она не позволяет большинству людей непосредственно наблюдать за процессом консультирования. Таким образом, фильмы и другие произведения становятся единственной возможностью для широкой публики заглянуть в закрытую сферу психотерапии. Даже искушенные зрители, у которых хватает ума не верить всему, что происходит на экране, могут обнаружить, что их понимание страдает из-за отсутствия других изображений психотерапии.