Психология кризисных и экстремальных ситуаций. Индивидуальные жизненные кризисы; агрессия и экстремизм

Все это уживается с «мессианским» характером ульрарадикальной идеологии, которую они исповедуют, весьма схожей с концепцией «космической войны», выделенной М. Юргенсмейером (2003). Какие-либо достижения в современном состоянии общества объявляются бессмысленными ввиду скорого наступления «апокалипсиса», который может выступать в виде «RaHoWa» (расовой священной войны», «битвы богов», «конца света», глобального социального взрыва, мирового экономического кризиса, всеразрушающего народного бунта), выжить в котором смогут только сильнейшие и достойнейшие. Мир в концепции «профессионального экстремиста» является нестабильным, и любое сколь-нибудь значимое происшествие в нем может послужить началом наступления глобального катаклизма.

Вместе с тем у «ситуативных экстремистов», как правило, наблюдается относительно успешная профессиональная карьера, они целенаправленно идут к достижению определенного социального статуса. Часто они выбирают для себя творческие профессии — журналистику, дизайн или увлекаются информационными технологиями. На вопрос о стабильности современного мироустройства они, как правило, дают положительные ответы, на идею о возможности скорого наступления «апокалипсиса» смотрят критически, считая, что это дело далекого будущего.

Следует также обратить внимание на то, что «профессиональные экстремисты», совершившие тяжкие и особо тяжкие преступления насильственного характера, как правило, рассказывают схожие истории своего вовлечения в деструктивную деятельность. Так, увлечение радикальными политическими течениями появилось у них под влиянием общения в сети Интернет в возрасте 14–17 лет. После получения стойкой идеологической платформы, позволяющей рационализировать собственное нежелание осуществить социальный лифт, они потеряли интерес к получению образования и каких-либо необходимых для социальной адаптации навыков. Вместе с тем, объяснить, в чем конкретно состоит разделяемая ими идеология, они не могут, да для них это и неважно. Их размышления после попадания в радикальную идеологическую яму получают возможность создания устойчивой положительной Я-концепции. Преступники, совершившие тяжкие общественно-опасные деяния по экстремистским мотивам, даже после получения весьма сурового приговора суда не отказываются в большинстве своем от усвоенной ими идеологической модели, факт их осуждения лишь утверждает для них тезис о наличии в обществе социальной несправедливости.

8.2.2. Некоторые социально-психологические портреты устойчивых экстремистов по результатам анализа следственных материалов

Испытуемый М., возраст 24 года, совершил убийство (с целью сокрытия которого расчленил труп жертвы), а также грабеж. Общается охотно, декларирует удовольствие от проявленного к нему интереса, однако мимические реакции практически отсутствуют. Признался, что для получения более комфортных условий пребывания в СИЗО взял на себя вину за подрыв СВУ, который не совершал. При этом официально от признания отказываться не собирается. Процесс расчленения трупа заснял на видеокамеру и выложил на закрытом сайте в сети Интернет. В ходе беседы определил себя «врагом Российской Федерации». На вопрос о продолжении преступной деятельности после отбытия наказания ответил уклончиво. До ареста постоянно нигде не работал, не учился. Проживал с матерью в отдельной квартире, родители много лет находятся в разводе. После вовлечения в деятельность деструктивного ультра-националистического сетевого ресурса потерял интерес к обучению. Объясняет это невнимательностью к нему педагогов. Работать по рабочей специальности вместе с отцом отказался, считая получаемую там заработную плату недостаточной. Близкие отношения с женщинами не складывались. С его слов, состояние влюбленности ему незнакомо. Находясь в заключении, проявляет интерес к политике, прослушивает соответствующие радиопередачи. Читает, в основном, националистическую литературу, с удовольствием демонстрирует владение соответствующей терминологией, однако к диалогу по вопросам идеологии не готов. Отметает альтернативный взгляд на усвоенные им националистические теории. Считает, что находится в заключении из-за ошибки в организации своих преступлений, сетует на собственную неискушенность в совершении убийств, так как оставил на месте преступления после себя улики. Утверждает, что сам факт пребывания в местах лишения свободы не может являться для него основанием для переосмысления исповедуемой идеологии. О совершенном им преступлении рассказывает спокойно, в подробностях описывает свои ощущения — напряженное ожидание, отчаянная решимость, потом — крайняя усталость, как после тяжелого физического труда.