Психология масс

Изучение детских неврозов показывает, что в них невооруженным глазом можно рассмотреть ряд признаков, которые в более позднем возрасте выявляются лишь при тщательном анализе. Мы вправе ожидать, что то же самое верно для изучения невротических заболеваний в предыдущие столетия – при том условии, разумеется, что мы сумеем опознать современные неврозы под какими-то другими названиями. Нас не должно удивлять то обстоятельство, что, пусть неврозы наших отчужденных от психологии дней тяготеют к ипохондрии и старательно маскируются под органические болезни, неврозы ранних времен проявлялись прежде всего в облике демонических маний. Некоторые авторы (в первую очередь Шарко) отождествляли, как известно, проявления истерии с изображениями одержимости и экстаза в произведениях искусства. Если бы в те времена уделялось больше внимания таким случаям, не составило бы, думаю, труда выявить в них ядро неврозов.

Демонологическая теория темных веков возобладала в конце концов над всеми соматическими воззрениями «точных» наук. Состояния одержимости соответствуют нашим неврозам, для объяснения которых мы снова и снова прибегаем к гипотезе психических сил. В наших глазах демоны и дьявол суть дурные, предосудительные желания, производные отвергнутых и подавленных инстинктивных побуждений. Мы лишь устраняем средневековую проекцию этих душевных образований во внешний мир; отрицая демоническое, мы намерены рассматривать эти образования как плоды внутренней психической жизни пациента.

I. История художника Кристофа Хайцмана

Я признателен за дружескую поддержку гофрату[12] доктору Пайер-Турну[13], директору бывшей Императорской Fideikommissbibliothek[14] Вены, который предоставил мне возможность изучить «дьявольский» невроз семнадцатого столетия. Доктор Пайер-Турн отыскал в этой библиотеке рукопись из святилища в Мариацелле[15], и в ней содержится подробное описание чудесного избавления от договора с дьяволом по милости Пресвятой Девы Марии. Внимание доктора привлекло несомненное сходство этой истории с легендой о Фаусте, и он подготовил к печати текст рукописи с обширным комментарием. В ходе работы выяснилось, что человек, спасение которого описывалось в тексте, был подвержен судорожным припадкам и видениям, а потому доктор обратился ко мне за медицинским заключением. Мы сочли полезным опубликовать наши исследования по отдельности, но я хотел бы воспользоваться этой возможностью, чтобы поблагодарить доктора Пайер-Турна за предложение ознакомиться с рукописью и за неустанное содействие изучению текста.

Эта демоническая история содержит крайне любопытный и ценный материал, причем для его истолкования не требуется особых усилий; так порой наталкиваются на залежи чистого металла среди породы, которую обыкновенно приходится скрупулезно перебирать и переплавлять.

Рукопись, точная копия которой лежит передо мной, состоит из двух разделов, принципиально отличных друг от друга. Первый представляет собой отчет на латыни, составленный монахом-писцом (или тем, кто позднее читал текст); второй же – это отрывки из дневника пациента на немецком языке. Первый раздел содержит предисловие и описание случая чудесного исцеления. Второй же раздел вряд ли мог показаться сколько-нибудь примечательным монашеской братии, однако он крайне ценен для нас. Он во многом подтверждает наш вывод относительно данного случая, при иных обстоятельствах наверняка признанный бы спорным, и нужно искренне поблагодарить монахов за сохранение этого документа, каковой не только не служил подкреплением мнения церкви, но и фактически его ослаблял.

Прежде чем приступить к анализу содержания небольшой рукописи под названием Trophaeum Mariano-Cellense[16], нужно кратко передать предысторию, изложенную в предисловии к ней.