Психология рас (СИ)

Минуты прошли в томительном ожидании. Шиба слушал, вампир и русал невольно переглядывались, не решаясь вслух высказать закравшиеся опасения. Почему-то им обоим пришло в голову одно и то же, но заранее настраиваться на плохое не хотелось. Ведь если со смешливым разведчиком и правда что-то случилось, то это значило, что его вычислили, а вместе с ним, возможно, и всех участников заговора.

— Отойдите, — коротко скомандовал вернувшийся брюнет, держащий в руках небольшой ключик. Когда стоящие в узком коридоре спутники расступились, он неохотно добавил: — Я войду, а вы стойте здесь. Если там кто-то, кроме Такацуки, вы мне только помешаете.

Щелкнул замок, и дверь бесшумно приоткрылась, являя темный проем небольшого коридора квартирки, тускло освещенного просочившимся сквозь появившуюся щель светом. Внутри было темно, так что вглядывающиеся внутрь гости так ничего и не увидели, кроме растворившегося в этой мгле силуэта арахна, зато теперь и Рэй услышал глухой рык, который до этого сумел расслышать только Шиба.

Сагара мог ориентироваться в этой квартире с закрытыми глазами, так что темнота не стала для него непреодолимым препятствием, позволяя угадывать очертания мебели. Он тоже слышал эти странные звуки, доносящиеся из гостиной, где совсем недавно они собирали детей на памятную прогулку. Стоило ему шагнуть в знакомую комнату, как со стороны окна, откуда-то из угла, на него бросилось нечто тёмное, с торжествующим рыком и леденящими душу завываниями попытавшееся повалить незваного гостя на землю, но тот оказался быстрее, скорее на рефлексах уклонившись от непонятного существа и молниеносным движением, даже не задумываясь, пробивая спину промахнувшейся твари. Удар был такой силы, что хруст позвоночника и рёбер был слышен, наверное, даже в коридоре. Про то, что случилось со внутренними органами противника, Сагара даже задумываться не стал, и так зная, что в нынешний момент они больше напоминают фарш. Напавший на арахна монстр захрипел и повалился на пол, пару раз конвульсивно дернувшись и затихнув.

Озадаченный парень, расслышавший торопливые шаги не удержавшихся от любопытства спутников, отошел к комоду, зажигая осветительный шар. Что за чертовщина? Неужели Тацу схватили и вместо него оставили эту тварь, в надежде, что она загрызёт первого, кто зайдет в дом? В момент удара он не почувствовал и следа роскошного хвоста друга, так что вероятность того, что это он, крайне мала. Но кому это понадобилось и зачем? И что бы этот псих делал, если бы в дом зашел не умеющий за себя постоять арахн, а, скажем, Маюри с детьми? Они же даже убежать не успели бы. Проклятый светильник наконец загорелся, и обернувшийся Сагара застыл, оглядывая цепким взглядом место короткой схватки, с каждой секундой чувствуя, как его сердце проваливается все ниже.

— Ох ё… — ошарашенно выдохнул стоящий в проеме Шиба, тоже увидевший царивший в гостиной беспредел. Более впечатлительный вампир, чья тонкая эстетствующая натура не переносила столь тошнотворных зрелищ, зажал рот рукой и, побледнев, начал потихоньку сползать на пол.

— Выйдите все, — дрогнувшим голосом произнесла мисс Лерэйя, но послушался её лишь Натсуме, благоразумно прихвативший находящегося в состоянии, близком к обмороку, Рэя. Оборотень вместо этого шагнул вперед, осторожно присев рядом с обезображенным безруким телом в рубашке, выглядевшей так, будто на неё вылили ведро крови, и осторожно перевернул жертву арахна.

— Это… Он? — сдавленно поинтересовался Шиба, пытаясь опознать в безглазой оскаленной морде со всё ещё пузырящейся белой пеной их знакомого. Кожа с головы была явно удалена в несколько приемов, и мясо покрылось омерзительной коркой, но каким образом это изуродованное неизвестным маньяком существо дожило до их прихода, для него оставалось загадкой. Видимо, кто-то очень хотел, чтобы оно жило, и позаботился обо всём, не один час пытая несчастного.

— Да, — лязгнул челюстью Сагара, оглядывая стоящий посреди комнаты стул, вокруг которого всё было залито уже засохшей кровью. На спинке было приколото трудноузнаваемое лицо со спекшимися рыжими волосами, свисающими сзади, а рядом валялись обглоданные руки, которые чертов псих, видимо, оставил, дабы озверевшему лису было чем питаться до прихода гостей. На сидении было небрежно выведено всё той же кровью всего два слова. «Двуличный предатель».

— Пахнет… Аммиаком и корицей, — склонив голову, констатировал Шиба, недовольно морщась и пытаясь удержать в себе остатки вчерашнего ужина, которые так и норовили рвануться наружу. Заметив нечто странное, он чуть повернул жуткую оскаленную харю, вглядываясь в некогда бледную шею с четырьмя аккуратными парными дырочками. — Предполагаю, его сначала обездвижили, когда пришел в себя пытали, а затем накачали какой-то дрянью, от которой он и озверел. Не думаю, что он осознавал, что делал, когда бросался на Сагару. Он сошел с ума гораздо раньше.