Психология рас (СИ)

Решив, что с обнаглевшими мантикорами лучше будет разобраться потом, замещающий Ноикса змей вернулся на середину дощатого настила и откашлялся, привлекая внимание. Импровизированная речь, базирующаяся на смутных воспоминаниях о единожды прочитанном тексте, вышла раза в три короче полагающейся и изобиловала ненужными междометиями и словами-паразитами. Торжественное зачитывание приговора должно было вызвать в публике праведное негодование, вызванное действиями бунтарей, и благоговейный трепет перед милостивыми русалками, которые скрепя сердца были вынуждены пойти на такие меры ради благополучия своих граждан. Эффект же вышел совершенно противоположный. Большая часть собравшихся, оскорбленная таким пренебрежением и отсутствием официального документа, недовольно загудела, начиная сомневаться в легальности происходящего, так что, поспешно закруглившись, помрачневший Ксаро чуть отошел в сторону, отдавая мантикорам приказ приступать к самой казни. Это было полное фиаско, но ситуацию еще можно было спасти, чуть позже всё же поговорив с журналистами и разыскав чертов листочек гербовой бумаги со всеми полагающимися печатями.

Пленников поставили на колени, заставив положить головы на импровизированные плахи, но тут случился второй конфуз. Безопасники, потянувшие клинки из ножен, озадаченно уставились на лежащие в ладонях гарды, в то время как сами лезвия остались в ножнах. Махт недобро нахмурился, начиная понимать, что это уже и правда превращается в какой-то фарс. Кто-то намеренно срывает казнь, мелко пакостничая и выставляя представителей власти нелепыми идиотами. Он не мог видеть и знать, как стоящий неподалеку от него Наги нервно кусает губы и заламывает руки, в панике пытаясь сообразить, что же делать дальше. Он заранее заготовил несколько таких трюков, но прекрасно понимал, что все они способны лишь отвлечь и оттянуть неизбежное. Вот если бы можно было как-то подстегнуть толпу или хотя бы… Невидимка невольно замер, прислушиваясь к странному звуку, пока что еле слышному, но крепнущему с каждой секундой. Заметив на крыше одного из домов на противоположном конце площади какое-то движение, он моментально спрыгнул с помоста и рванулся в ближайший переулок, искренне надеясь, что ему не послышалось. Чуткие уши мантикор тоже уловили этот звук, вынудив заозираться в поисках его источника и заподозрив что-то явно нехорошее.

Площадь наполнялась мелодией песни. Тихой и вкрадчивой, вползающей в самое сердце и заставляющей услышавших её представителей всех рас замолкать, застывая с затуманенным взором. Даже без музыкального сопровождения набирающий силу невероятной красоты классический баритон доносился будто сразу со всех сторон, обволакивая место казни и находящуюся на площади публику. Божественный, глубокий голос манил, вплетаясь в сознание и выгоняя из мыслей всё лишнее, мешающее наслаждаться этой дивной песней. Словно по команде, зачарованные голосом русала зрители начали разворачиваться спиной к помосту и медленно покидать площадь в надежде найти источник манящего их звука. Стоящий на крыше здания Натсуме поднялся во весь рост и неспешно побрел прочь, периодически поглядывая вниз и выискивая место, где можно было бы спуститься на землю, не сильно сбив дыхание и продолжить уводить с площади одурманенную толпу. Всё время, что он ждал условного сигнала, ему стоило огромных усилий не смотреть на пленников, еще совсем недавно бывшими здоровыми и жизнерадостными вампирами. Русал сильно опасался, что если он увидит, во что превратилась его любимая девушка и её брат, то не удержится от искушения и, вместо того, чтобы увести всех с площади, заставит их попросту разорвать тех, кто довел дорогих ему существ до такого состояния.

— Это ещё что такое? — растерянно моргнул капитан, вглядываясь в высокую фигурку, закутанную в балахон с низко надвинутым до самых губ капюшоном. Ни у него, ни у его подчиненных не оставалось сомнений, что какая-то русалка вмешалась в процесс казни, но, во-первых, зачем, а во-вторых… Безумно красивый голос, даже без магии отозвавшийся в черствых сердцах мантикор, явно принадлежал мужчине. Но все же знают, что русалками бывают только женщины, так какого облезлого гоблина тут творится?!

— Чего застыли, идиоты?! — первым опомнился Ксаро, прокрутивший в голове то же самое и совершенно не собирающийся спокойно наблюдать, как его обещанное повышение после этого дня утекает из-под носа вместе с покидающими площадь зрителями и репортерами. — За ним!

— При всем моем «уважении», — отозвался Махт, нахмуриваясь и переглядываясь с товарищами. — Мы не можем распылять силы. Если это уловка заговорщиков, то стоит нам отойти, и они тут же попытаются отбить пленников. Это прямое нарушение приказа!