Психология Родины. Глубины русской самобытности

«Разве новый день настаёт благодаря нашим молитвам? Разумеется, нет, солнце встаёт по утрам, подчиняясь законам мироздания. Бог всегда с нами, неважно, молимся мы или нет».

Пауло Коэльо

Россия — не только полиэтническая держава, она ещё и многоконфессиональное государство. На территории нашей страны мирно сосуществуют как крупные мировые религии, так и древние религиозные культы малых народов, такие как шаманизм, пантеизм, анимизм и другие.

Каждая из религий имеет свою церковь, проповедывающую её взгляды, поддерживающую традиции и верования, свою обрядовость и церковную иерархию. Хотя любая церковь у нас отделена от государства, но одна из церквей, Русская Православная Церковь (РПЦ) ближе других к светской власти. Правда, это вполне объяснимо, ведь в России давно устоялось церковное первенство христианства, как ведущей державной религии.

Но позвольте, в названии «Русская Православная Церковь» нет ни слова о её принадлежности к христианской религии, в отличие от других христианских церквей. При этом называемся мы — православные христиане. А слово «православные» для нашего уха привычнее и понятнее. Потому что все мы, православные христиане, — на самом деле язычники! За рубежом религию, которую проповедует РПЦ, называют «русским христианством», подчёркивая тем самым её необычность, самобытность и принадлежность к русской духовной культуре, в основе которой лежит язычество (народность).

Обрядовая сторона многих христианских праздников, трепетное отношение к природе, животным, вера в талисманы, обереги, приметы — всё это и многое другое свидетельствует о поразительной живучести в нас народных языческих культурных традиций даже сегодня, в третьем тысячелетии. По сути, мы — двоеверцы: и христиане, и язычники в одно и то же время, причём язычники в большей степени, так как язычество вжилось в нашу повседневность и в наш быт. И мы порой, сами не замечая того, доказываем, что находимся под влиянием языческих многовековых верований: рассказываем детям сказки, верим в приметы, печём блины на Масленицу, гадаем на святки, и считаем себя при этом атеистами или верующими христианами.

Когда-то академик Виктор Никитич Лазарев (1897–1976) говорил, что: «Византийский вклад лёг на мощный пласт языческой культуры».

А что же представляет собой этот глубинный древний культурный «пласт», на который так удобно и мягко, как на пуховую перину, легло византийское христианство? Об этом поговорим чуть позже.

Прежде разберёмся с представлениями о язычестве.

В христианстве этим словом обычно обозначают нехристианские политеистические религии, а также любые верования, предшествующие христианству.

Слово «язычество» (от церк. — слав. ɩảзыцы) означает народы, имеющие свой собственный язык, культуру, мировоззрение, письменность; буквально, «вера народов» или «народная вера». Славянский термин происходит от церк. — слав. ɩảзыкъ, то есть «народ», «племя». Представитель этого народа назывался «языче»; представителя какого-либо другого (чуждого, враждебного или имеющего другую веру) народа называли «языче никакой» или короче «языче-ник». То есть на Руси язычниками называли людей, говорящих на другом языке, носителей чужой культуры, иной религии.

В большинстве европейских языков для обозначения язычества используются термины, происходящие от лат. paganismus. Это слово произошло от paganus, означавшего изначально «сельский» или «провинциальный». Обычно охотники, земледельцы, труженики села жили рядом с природой, их храмами были: поля, луга, леса и холмы. Поэтому и европейский термин обозначал язычество как привычную народную веру.

Позднее латинский термин получил значение «простолюдин», «деревенщина», по причине того, что христианство в Римской империи вначале распространялось в крупных городах, местах пребывания епископов. Уничижительное значение «невежественный нехристь» появилось в вульгарной латыни: в период до IV века христиане называли язычество «religia pagana», то есть «деревенская вера».