Психология счастья

Данные обследований свидетельствуют о благотворном влиянии религии на здоровье и - шире - на ощущение счастья в целом. С одной стороны, для этого имеется вполне ощутимая "материальная" основа: как отмечает автор, верующие в среднем значительно меньше курят, пьют, не вступают во внебрачные связи, что объясняет их меньшую подверженность ряду заболеваний, связанных с этими факторами. Социальная поддержка церкви, церковной общины - также вполне очевидный фактор противостояния стрессу. Наконец, внутренний мир и покой, который несет с собой вера, приносит душевное спокойствие, снижает напряженность, что в медицинском плане благоприятствует снижению кровяного давления. Однако у этих осязаемых явлений есть и внутренние, духовные основы - вероятно, к ним следует отнести замечание автора о свойственном верующим людям чувстве смысла и цели жизни. Чтобы понять их природу, нужно выяснить, какие жизненные потребности человека раскрываются и удовлетворяются в его обращении к религии, провести углубленный социально-психологический и культурологический анализ всей духовной жизни современного общества, включая искусство, религию, идеологию, которые еще ожидают внимательного и непредвзятого исследования.

В обыденном сознании нередко бытует убеждение о том, что жизненную основу счастья составляет материальный достаток. В связи с этим немалый интерес представляют данные, свидетельствующие о том, что счастье не связано впрямую с уровнем материального благосостояния, - своеобразное опровержение бытового здравого смысла. Конечно, многим читателям эта мысль не покажется открытием. По словам современного философа, "наивным кажется допущение, что люди могли бы быть счастливы пропорционально доходам, хотя благосостояние считается фактором счастья" (Татаркевич В. О счастье и совершенстве человека. -М., 1981, с. 149). Однако и это утверждение, по сути дела, принадлежит к сфере здравого смысла-на этот раз не обыденного, а философского. Можно ли проверить это утверждение? Приводимые М. Аргайлом данные социологических и социально-психологических исследований говорят о том, что влияние дохода, да и материального благосостояния в целом, на удовлетворенность жизнью (то есть ее субъективную, а не философско-этическую оценку!) весьма невелико и за последние годы снижается (данные по США).

Разумеется, выводы М. Аргайла не имеют ничего общего с умозрительными рассуждениями о главенстве духовных ценностей, тем более что упомянутые в книге опросы проводились отнюдь не среди философов. Обращает на себя внимание то обстоятельство, что снижение значения материального благосостояния происходит на фоне роста уровня жизни в развитых западных странах. Эти данные заставляют критически отнестись к довольно распространенным представлениям о безудержном росте и едва ли не фетишистском характере потребительских устремлений в западном обществе. Более того, наш социальный опыт заставляет вспомнить мысль К. Маркса о том, что узкопотребительские ценностные ориентации могут порождаться не только богатством, но и бедностью: жаждущие вырваться из ее тисков люди боготворят материальные блага, видя в них единственное средство избавления от нищеты, зависимости, бесправия.

Влияние экономических факторов, материальных условий на внутренний мир человека представляется определяющим не только обыденному сознанию. Однако проделанное в книге сопоставление данных показывает неоднозначную связь удовлетворенности жизнью с экономическими факторами. Во-первых, оказывается, что различия в удовлетворенности уровнем дохода заметны лишь при сравнении наиболее высокооплачиваемых категорий населения с низкооплачиваемыми категориями; в целом же значение этого фактора невелико. Во-вторых, такого рода связь практически не подтверждается сопоставлением данных по различным странам. И наконец, на примере США можно видеть, как рост благосостояния на протяжении последних трех десятилетий сопровождается общим снижением удовлетворенности жизнью. Таким образом, связь удовлетворенности с экономическими факторами как в их индивидуальном (доход), так и в усредненном, общенациональном выражении (национальный доход на душу населения) оказывается либо неожиданно слабой, либо противоречивой, парадоксальной. В чем истоки этих противоречий? Ответ на этот вопрос важен для понимания самой природы удовлетворенности жизнью. По-видимому, данные исследований не подводят к однозначному выводу, и автор оставляет вопрос открытым.

Не задаваясь целью предлагать готовые объяснения, отметим возможные направления их поисков.